Крепостная Россия

Характерной чертой русской промышленности рассматриваемого периода был рост обрабатывающих промыслов. особенно городского ремесла, и постепенный переход ремесленников от работы на заказ к работе на рынок. Подъем городского ремесла, все большая его дифференциация и превращение в товарное производство подготовили почву для возникновения мануфактур с широким разделением труда. Правда, в XVII столетии мануфактур в России было еще немного и их удельный вес в общем объеме промышленного производства оставался незначительным[249]. Тем не менее возникновение первых мануфактур уже само по себе является знаменательным фактом и его нельзя не учитывать при решении поставленной нами задачи. Как указывал В.И. Ленин, мануфактура сыграла важную роль в развитии капиталистических форм промышленности, «будучи промежуточным звеном между ремеслом и мелким товарным производствам с примитивными формами капитала и между крупной машинной индустрией (фабрикой)»[250].

Возьмем теперь сельское хозяйство, рутинность и примитивность агротехники, которые были свойственны ему в предшествующую эпоху, во второй половина XVII в сохранились почти в полной мере. Но при всем там и здесь наблюдаются определенные сдвиги в сторону дальнейшего роста производительных сил. В это время происходит расширение посевных площадей и увеличение производства сельскохозяйственных продуктов в центральных, давно обжитых районах страны. Одновременно в результате народной колонизации и правительственных мероприятий, связанных с обороной пограничных рубежей, земледельческой культурой охватывались новые значительные территории. Пустовавшие в течение многих веков плодородные степи на юге, стали заселяться и осваиваться русскими и украинскими крестьянами. Колонизация развивалась и в других направлениях – за Волгу, в Зауралье, в Сибирь, где трудом народных масс поднимались к жизни глухие дотоле пространства. Вместе с тем все резче обозначались контуры производственной специализации отдельных районов страны. Повышалась, хотя и медленно, товарность сельскохозяйственного производства, укреплялась его связь с рынком. Среди крестьянского населения усиливалось имущественное неравенство и возникали зачатки социального расслоения.

Подъем производительных сил, углубление общественного и географического разделения труда сопровождались ростом товарного обращения, расширением обмена и усилением национальных связей между различными областями государства, увеличением численности профессионального купечества и началам складывания единого всероссийского рынка. Исчерпывающую оценку этих явлений дал В, И. Ленин в работе «Что такое «друзья народа» и как они, воюют против социал-демократов?». Выступая против идеалистических представлений Н.К. Михайловского о путях исторического развития России, В.И. Ленин писал: «… в средние века, в эпоху московского царства… о национальных связях в собственном смысле слова едва ли можно было говорить… государство распадалось на отдельные «земли», частью даже княжества, сохранявшие живые следы прежней автономии, особенности в управлении, иногда свои особые войска (местные бояре ходили на войну со своими полками), особые таможенные границы и т. д. Только новый период русской истории (примерно с 17 века) характеризуется действительно фактическим слиянием всех таких областей, земель и княжеств в одно целое. Слияние это вызвано было… усиливающимся обменом между областями, постепенно растущим товарным обращением, концентрированием небольших местных рынков в один всероссийский рынок. Так как руководителями и хозяевами этого процесса были капиталисты-купцы, то создание этих национальных связей было не чем иным, как созданием связей буржуазных»[251].

Необходимо подчеркнуть, что процесс формирования единого всероссийского рынка в XVII в. только начинался. Спорадически появлявшиеся ростки буржуазных связей с трудом пробивали себе дорогу сквозь толщу традиционных крепостнических отношений. Нередко эти ростки сразу погибали под давлением феодального пресса или же деформировались да неузнаваемости. Только некоторым из них удавалась выжить и не утратить своей первоначальной социальной основы. Но они были еще так слабы и малочисленны, что не могли поколебать устои безраздельно господствовавшего феодального базиса и порожденного им крепостного права[252].