Крепостная Россия

Как подчеркивалось выше, уже во второй половине XVIII в., крепостная система в России полностью исчерпала свои прогрессивные возможности. Свойственные ей формы хозяйства, основанные на подневольном труде и рутинной технике, рушились, поскольку они не способны были обеспечить дальнейшее развитие производительных сил, становившихся все более капиталистическими по своему существу. В результате между производительными силами и господствовавшим укладом жизни образовалось резкое, непримиримое противоречие. Закон обязательного соответствия производственных отношений характеру и уровню производительных сил явно нарушился. Для своего последующего роста производительные силы нуждались в известном просторе, в освобождении от сковавших их феодально-крепостнических пут. В 1860 г. в статье «Савойя, Ницца и Рейн» Ф. Энгельс писал, что в России «сельскохозяйственное и промышленное развитие достигло такой степени, при которой существующие социальные отношения не могут продолжаться. Устранение их, с одной стороны, необходимо, а с другой – невозможно без насильственного изменения»[324].

Тормозящее влияние феодально-крепостнических отношений сказывалось на всех областях народного хозяйства. Возьмем промышленность. Как известно, одним из непременных условий ее развития является наличие свободной рабочей силы, наличие резервной армии труда. Но такую армию нельзя было сформировать в условиях господства феодальной системы хозяйства, когда огромная масса населения была насильственно прикреплена к земле, являлась собственностью помещиков, императорского дома Романовых и помещичьего государства в целом. Вот почему развивавшаяся промышленность России испытывала тогда хронический недостаток рабочей силы. При этом надо иметь в виду, что даже так называемые вольнонаемные рабочие того времени не были еще настоящими пролет ариями. Значительную часть их составляли крепостные крестьяне, которых помещик мог в любое время отозвать с предприятия. Все это крайне отрицательна сказывалось на развитии промышленности, путало коммерческие расчеты предпринимателей.

Вторым основным условием, необходимым для развития промышленности, является наличие широкого внутреннего рынка. Выше уже отмечалось, что на протяжении всей первой половины XIX в. рыночные связи в России росли и крепли. Спрос на промышленные товары постоянно увеличивался не только со стороны господствующих классов, на и со стороны крестьян. И тем не менее внутренний рынок страны в силу господства феодально-крепостнических отношений оставался крайне узким. Почему? Да потому что покупательная способность широких народных масс была чрезвычайна низкой. Крестьяне и низы городского населения, задавленные крепостнической эксплуатацией и непосильными платежами, в большинстве своем не имели средств для покупки промышленных товаров и вынуждены были удовлетворять свои потребности изделиями собственного домашнего производства. Неудивительно поэтому, что промышленные предприятия испытывали в то время определенные затруднения в сбыте готовой продукции.

Наконец, третьим необходимым условием, без которого промышленность не может развиваться, является наличие свободных капиталов. Ведь чтобы построить фабрику или завод, надо было иметь денежные средства. Между тем господствовавшие в стране феодально-крепостнические отношения чрезвычайно сильно задерживали накопление денежных средств у нарождавшейся русской буржуазии. Многие ее представители были выходцами из крепостных крестьян, находились в личной зависимости у помещиков. Последние имели право лишить своих разбогатевших крепостных принадлежавшего им имущества, могли потребовать с них какой угодно оброк. Поэтому крепостные «капиталисты» стремились вложить накопленные деньги не в промышленность, а главным образом в торговлю и ростовщичество, где они меньше поддавались помещичьему учету и контролю. Далее, согласно дореформенному законодательству, крепостные предприниматели не имели права заключать коммерческие сделки от собственного имени. Это они вынуждены были делать через посредство своих помещиков или других подставных лиц, что лишало крепостных предпринимателей необходимой оперативности и нередко приводило к зависимости не только от помещика, но и от купца, от имени которого заключались сделки. Часто случалось, что эти подставные лица попросту обирали крепостных предпринимателей. Что касается выхода «на волю», то при тех требованиях, которые предъявлялись помещиками, он был возможен лишь для очень ограниченного числа крестьян-предпринимателей. Но и это не все. Как уже было сказано, при крепостном праве многие так называемые вольнонаемные рабочие являлись собственностью помещиков. В заработную плату таких рабочих, кроме средств, необходимых для их содержания, входил еще оброк, вносимый помещику. Следовательно, часть прибавочной стоимости, создававшейся в промышленности наемным и рабочими, вместо того, чтобы расходоваться на расширение производства, попадала в карман дворян-душевладельцев и расходовалась ими непроизводительно.