Крепостная

Агафья едва легла спать, как в дверь настойчиво постучали. Ворча, женщина накинула теплый платок на плечи и, открыв дверь, с удивлением увидела на пороге Грушу. Отдельные помещения в хозяйственных корпусах были только у Елагина и Агафьи. Остальные дворовые жили по трое и четверо в комнатах, некоторые с семьями.

— Груня, ты что так поздно? Ужо первый час ночи, — спросила ласково Агафья, пропуская девушку в комнату и усаживая на кровать.

— Не спится, нянюшка, — сказала Груша и прижалась к женщине как маленький ребенок. Та крепко обняла ее и ласково погладила по спине.

— Константин Николаевич знает, что ты здесь?

— Нет, я дождалась, когда он уснет, — объяснила Груша.

— Ну, что у тебя приключилась, деточка? — спросила с любовью Агафья. — Давно мы с тобой не разговаривали. Князь-то ни на минуту тебя не отпускает. А днем у меня времени нет поговорить с тобой.

— Я так несчастна, нянюшка!

— Константин Николаевич плохо обращается с тобой? — насторожилась Агафья.

— Как раз наоборот, чересчур хорошо, — прошептала Груша и горестно вздохнула. — Не знаю, что и делать, нянюшка! Не хочет он давать мне вольную.

— Как? Он же обещал, — опешила Агафья.

— Обещал. А сейчас отказывается. Сказал, когда надоем ему, тогда и отпустит на свободу.

— Вот ирод, — воскликнула в сердцах Агафья. — Как-то странно это. И почему он до сих пор не остыл к тебе? Уже больше месяца как ты пришла к нему.

— Не знаю, — прошептала Груша сквозь слезы. — Нянюшка посоветуй, как наскучить ему? Уж сил нет терпеть.

— Ну, Грунюшка деточка моя, не плачь, — Агафья сама еле сдерживалась, чтобы не заплакать. — Вишь подневольные мы, нет у нас защитников-то. Что хотят хозяева, то и творят, не боятся ничего. — Агафья ласково гладила Грушу по спине, убаюкивая ее, и размышляла, чем бы помочь своей любимой девочке. — А знаешь, ты попробуй капризничать, мужики этого страсть как не любят.

— Как это? — Груша оторвалась от мягкой груди Агафьи и с интересом посмотрела на доброе лицо няни.

— Подарки все время требуй да наряды подороже. И все время недовольная будь, что все как будто не так. А при людях веди себя так, чтобы ему стыдно за тебя стало. Вот увидишь, вся его страсть к тебе вмиг пройдет.

— Милая нянюшка! — сказала воодушевленно Груша и благодарно поцеловала ее в щеку. — Попробую, может, и получится.

— Да точно получится. Мужики покладистых да смирных любят, таких, как ты. Вот и покажи как будто у тебя характер как у норовистой лошади, так скоро и освободишься от него.

— Мне совершенно нечего надеть! — воскликнула недовольно Груша и швырнула на пол бирюзовое платье.

Константин, сидящий за секретером из красного дерева, остановил перо на незаконченной строке письма и повернулся к ней. Удивленно подняв брови, он посмотрел на девушку, стоявшую около шкафа в одном пеньюаре. Было около полудня, и в это время князь решил разобрать письма и написать необходимые ответы. Груша же занялась просмотром своего гардероба, что случалось с ней довольно редко. Удивленный ее поведением Урусов заинтересованно посмотрел на девушку, не понимая, чем она недовольна. Ему всегда казалось, что ей вообще неважно, сколько у нее платьев. Ведь именно он заставлял ее выбирать обновки, а Груша всегда твердила, что много нарядов ей ни к чему.

— Как же, душенька, а лазоревое? Ты его еще ни разу не надевала.

Груша нахмурилась, не зная, что придумать насчет этого лазоревого платья.

— Оно закрытое. Совсем для приема не подходит! И в чем я буду на вечере? — нашла она быстро ответ. — Приедут все местные дворяне, а я буду одета хуже них!

— Ну что ты, не расстраивайся так! — Константин, проворно встал из-за стола, подошел к ней и попытался обнять. Но Груша недовольно скинула его руки со своего стана.

— Я не буду выступать! — начала она и села в кресло, надув губки.

Урусов тут же опустился на корточки у ее ног и, подняв на нее глаза, предложил:

— Давай я пошлю Андрея Прохоровича в Москву, он привезет новый каталог. И ты выберешь что захочешь?

— Платья все равно не успеют доставить до субботы, — сказала Груша и надменно отвернула свое хорошенькое лицо к окну.

Она придала лицу ледяное выражение и принялась рассматривать пейзаж за окном, делая вид, что не замечает, что Константин, обняв ее ноги, взволнованно смотрит на нее.

— Можно завтра съездить в Калугу. Посмотрим что-нибудь там, — предложил он.

— В Калугу? — она кисло скривилась. — Что может быть модного в этих захолустных лавках?

— Тогда в Москву? — продолжил Урусов. Груша пораженно посмотрела на него. Неужели он и впрямь собрался ради какого-то дурацкого платья ехать пять часов туда и пять часов обратно? Но, увидев в серебристых глазах решимость, Груша поняла, что князь не шутил. Она тяжело вздохнула и устало прикрыла глаза. Как все это надоело ей, постоянная игра измотала все нервы. От бесчисленных платьев и украшений, которыми задаривал ее князь, Грушу уже тошнило. «Что же еще надо сделать, чтобы достать его, наконец?» — думала она напряженно.

— Наверное, в Москву можно, — прошептала она холодно.