Крепостная

— Неужто позолоченная? — удивленно сказал Прокоп, обернувшись к Ивану, и показал окантовку и ручки коляски, которые сверкали на солнце подобно маковкам церкви.

— Наверное, — согласился Иван.

Дуня и Проша стояли на крыльце и интересом следили за топтавшимися около коляски дворовыми.

— Да, наша Грунька-то из князя прямо веревки вьет! — заметила Дуня.

— А князь и рад стараться, — прошипела завистливо Проша. — И так уже наряды каждый день новые надевает да камнями обвешана, так ей еще коляску новую подавай!

— А князь ужо и не знает, как угодить ей еще, — вторила ей Дуня.

— И повезло же этой сиротке. Сначала княгиня покойная баловала да вырастила, будто вторую дочь, теперь и молодой князь не знает, как угодить.

— Опять завидуешь Проша, — усмехнулась Дуня. — Ты вроде тоже долей не обижена. Видела я, как ты вчера у мужского дома с Андреем Прохоровичем миловалась.

— Да уж! — нагло воскликнула Проша. — Я его вчера так зацеловала, что он сказал даже, что нравлюсь я ему.

— Да врешь! Он же никогда ни на одну девку не смотрел!

— А на меня смотрит, — довольно вымолвила Проша. — Вот увидишь, к Медовому спасу обручусь я с Елагиным. Я ведь всегда говорила, что он мой будет!

— Ну, ты и напористая, — сказала Дуня завистливо. — Я вот так не могу. Почитай, половина дворовых девок по Андрею Прохоровичу сохнет, а он тебе достанется.

— Уж и не говори, Дуняша, — закивала Проша. — За Елагина я любой глаза выцарапаю. — И уже тихо на ушко подруге добавила: — Он ведь по Груньке-заразе сох и все меня отваживал, а как князь приехал из-за границы, прямо все как по маслу пошло. Как барин-то наш Груньку себе в полюбовницы забрал, так Андрей и остыл к ней.

— Конечно, кому нужна пользованная девка?

В тот день Груша проснулась с ощущением небывалого спокойствия и предчувствия долгожданной свободы. Она открыла глаза и, повернувшись на бок, сладко потянулась. Утренние жаркие лучи ярко освещали спальню, и девушка, облегченно вздохнув, отметила, что сегодня девятое августа. Сегодня истекал месячный срок ее обитания в спальне Урусова. Понимая, что ее пытка скоро будет закончена, Груша счастливо улыбнулась и перевернулась на спину.

Она была одна в спальне князя, ибо Урусов еще позавчера уехал по срочным делам в Петербург и обещал вернуться только завтра. Оттого у Груши сегодня и завтра были дни, чтобы побыть одной без неусыпного контроля князя. Вчера девушка занималась тем, чем хотела. С утра помогала Матрене готовить завтрак на кухне и весело болтала с дворовыми девушками. Проша, как обычно, пыталась поддеть ее, но Груша на это не обращала внимания, зная, что та недолюбливает ее. На все колкости Груша беззлобно улыбалась, зная, что скоро будет свободна и уедет из этого места. Она не сомневалась, что здесь жить не будет. Именно так чувствовало ее сердце, это был лишь вопрос времени. После завтрака до обеда Груша возилась с цветами в оранжерее, а потом долго болтала с Агафьей, помогая ей вешать постиранное белье на дворе. Чуть позже сходила искупаться к реке и никем не замеченная в высоких камышах, раздевшись донага, выкупалась в прохладной воде, зная, что все дворовые в это время заняты делами и не увидят ее. А потом поехала кататься верхом. Ужин она также готовила на кухне вместе с Агафьей и поела в компании Матрены и няни в теплой домашней атмосфере. Затем Груша отправилась в библиотеку и до позднего вечера изучала большую книгу о войнах в древней Элладе и об Александре Македонском.

Сегодняшний день без князя обещал стать таким же насыщенным и интересным, и Груша, проворно вскочив на ноги, отметила, что на часах семь утра. Она поспешила в ванную комнату, чтобы успеть помочь с готовкой завтрака Матрене. Как и предыдущие дни, Груша все утро провела в оранжерее, с удовлетворением отмечая, что с противоположной стороны здания стройка вовсю кипит, и мужики под руководством Федора уже начали возводить южную стену.

Елагина не было видно с самого утра, еще на рассвете он уехал в Чубарово поверить, как накануне покрасили купола церкви, которую недавно строили. Груша этому невольно обрадовалась, так как в последнее время молодой человек говорил ей только неприятные или оскорбительные фразы и словно специально хотел обидеть посильнее. После обеда с Матреной и Агафьей на кухне Груша решила немного прокатиться верхом. Погода стояла жаркая и душная. Оттого, проехав верст десять, девушка вся взопрела. Поняв, что надо было, как и накануне, кататься уже вечером, она свернула в сторону реки, решив немного освежиться в пустынной заводи у высокого берега.