Крепостная

Уже через минуту Андрей резко перевернулся, подмяв девушку под себя, и навалился на нее. Только тут Груша словно пришла в себя и поняла, что не должна отвечать на его сладостные упоительные поцелуи. Она отчетливо вспомнила, как этот неистовый притягательный Елагин весь прошедший месяц изводил и мучил ее гадкими, обидными словами. И теперь девушка не понимала, отчего Андрей так страстно целует ее, будто влюблен. Но это было далеко не так. Груша начала неистово биться в его руках, думая, что молодой человек так бесцеремонно ведет себя, чтобы унизить.

— Пустите! Что вы делаете?! — выдохнула она, отворачиваясь.

— Отпущу, когда захочу, — прохрипел Елагин в ответ и вновь завладел ее ртом.

Груша пыталась оттолкнуть его, но он схватил обе ее руки за запястья и завел за голову. Его вторая ладонь с силой стиснула ее правую грудь. И Груша даже через тонкую ткань платья ощутила, как горяча его кожа. Она отчетливо почувствовала, что дыхание Андрея стало прерывистым. Девушка принялась пинать молодого человека ногами и выворачиваться, как змея, пытаясь вырваться из капкана его насилующих объятий.

Он вдруг резко отпустил, и Груша почти слетела с его кровати, невольно упав на колени на деревянный пол. Она тут же вскочила на ноги, устремив на молодого человека полный возмущения и страсти взор, не зная, радоваться ей или плакать от того, что произошло. Елагин, приподнявшись на локте, хмуро вперился в нее взглядом. Девушка чувствовала себя до крайности глупо, ведь он прекрасно видел, что ее дыхание срывалось, и она так же, как и он, с силой хватала ртом воздух.

— Теперь я понимаю, почему князь обратил на вас внимание, вы истинная вакханка… — вымолвил он глухо, испепеляя ее взглядом и садясь на постели. Груша, понимая, что должна немедленно уйти из его комнаты, не могла сдвинуться с места, так как ее существо неистово желало остаться подле него. Ее взор то и дело с восхищением пробегал по мощному обнаженному торсу, она на миг потерялась, но, едва сознав смысл его фразы, напряглась.

— Не надобно мне такое говорить, — возмутилась Груша. — Я не позволяла вам…

— Вы не позволяли? — Елагин глухо рассмеялся. И она заметила, что его язык чуть заплетается, а глаза мутны. Поняв, что он действительно пил накануне, она поджала губы, ее последние слова явно позабавили Елагина, поскольку минуту назад она не просто не сопротивлялась, а сама, как глупая гусыня, ошалев от его близости, целовала его. — Вы не сильно и сопротивлялись, ведь так, Аграфена Сергеевна? И вам нравятся мои поцелуи…

— Что вы говорите?! — возмутилась Груша, желая теперь исправить ситуацию, чтобы не выглядеть в его глазах глупой влюбленной дурочкой. Хотя Елагин уже заметил, как она глазеет на него, потому она смущенно смотрела в пол.

— Обещаю, в следующий раз я закончу начатое, и вы не сбежите от меня… — бросил он с угрозой. — Или хотите продолжения прямо сейчас?

— Прекратите, прошу! — недовольно воскликнула Груша. Она не понимала, почему Андрей пытается выставить ее недалекой развратной девицей. — Я пришла переговорить с вами по одному делу и только. Это вы устроили это… — выпалила она нервно.

— Тогда пойдите вон и дайте мне одеться, — хрипло сказал Елагин. — Я спущусь через пару минут и поговорю с вами на улице.

Груша сжала кулачки от унижения и быстро вылетела из его комнаты.

Встав с постели, молодой человек поднял золотой медальон, который валялся на полу, и, бережно раскрыв его, с любовью посмотрел на миниатюрный портрет девушки с волосами солнечного цвета. Взгляд фиалковых глаз Груши проникал прямо в душу. Еще два года назад, когда княгиня Мария Кирилловна пригласила художника в имение написать портреты княжны Татьяны и Груши, Елагин заказал у мастера эту миниатюру. Щедро заплатив художнику за молчание, Андрей, впервые открыв этот золотой медальон, был поражен невероятным сходством с оригиналом. С тех пор он постоянно носил портрет Груши с собой, либо держал его в верхнем ящике своего комода. Быстро захлопнув медальон, Елагин положил его на столик. Проворно умывшись и одевшись, он появился на улице и, недовольно оглядев фигурку Груши в ярко-лимонном платье, глухо спросил:

— Что вам угодно?

— Я подумала, было бы хорошо восстановить оранжерею. Константин Николаевич мне разрешил устроить все там, как я захочу. Надо…

— Ах, Константин Николаевич, — передразнил ее Елагин, перебив.

Груша недоуменно посмотрела в мрачное лицо Андрея и кивнула:

— Да, Константин Николаевич.

— И сколько ночей вы его упрашивали? — ехидно заметил молодой человек, не спуская с нее гнетущего голубого взора.

Груша густо покраснела и холодно прошептала:

— Это не ваше дело.

— Вы правы, не мое, — уже зло выплюнул он и добавил: — Но теперь я прекрасно знаю, что упрашивать вы умеете…

Опешив от его гнусных намеков, Груша пару раз глубоко вздохнула и выдохнула, ощущая невероятное желание залепить этому наглому Елагину пощечину. Но она сдержалась и продолжила:

— Думаю, надо полностью обновить деревянные перекрытия здания и добавить стекла, чтобы было много света. Так же следует поменять крышу, она вся течет и…