Крепостной Петербург пушкинского времени

Но по существу ничто не изменилось. Как сообщает в своих записках декабрист Якушкин, «прежде печаталось прямо — такой-то крепостной человек или такая-то крепостная девка продаются; теперь стали печатать: такой-то крепостной человек или такая-то крепостная девка отпускаются в услужение, что означало, что тот и другая продавались». «Продается охота из 16 гончих и 12 борзых, — читаем мы в одном из объявлений «СПБ. Ведомостей», — а если кому угодно, то при сей охоте отпускаются ловчий и доезжачий».

Помещая в газетах объявления о «продажных людях», владельцы их обычно откровенно выхваляли свой «товар». Эпитеты, — «пригожий», «собой видный», встречаются постоянно. О «девках» писали: «изрядная собой», «с лица весьма приятна», «собой дородная». Восхвалялись также качества и способности продаваемых слуг. «Отдаются в услужение: чеботарь 25 лет, по стройности и росту годен в ливрейные гусары и жена 18 лет, неуступающая хорошему кухмистеру в приготовлении кушанья».

Что касается цен на крепостных людей, то они значительно поднялись с середины ХVIII века. В 1747 г. Лерх купил за 60 руб. двух людей и двух лошадей и нашел эту цену высокой, — отмечал В. Фрибе. — Теперь крепкий, здоровый парень стоит 300–400 руб. и больше, а девушка 100, 150 и 200 рублей. Эти же цены отмечает и Г. Шторк для конца ХVIII века. «В рассуждении дарований крепостного, цена на него иногда доходит до 1 000 руб»., - сообщает Массон.

Конечно, такие высокие цены на «продажных людей» держались лишь в столице. В соседней Новгородской губ. на рубеже ХVIII — ХIХ веков можно было легко купить крестьянскую девку за 5 руб.

Как записал в своих мемуарах адмирал П, В. Чичагов, он «пустил на выкуп», в начале ХIХ века своих крестьян. — «За каждую душу мужского пола, кроме женщин, мне выдали по 150 руб., - пишет он, — цена была назначена самим правительством. Желая в то же время избавиться от конского завода, устроенного в моем имении, я продал английских маток за 300–400 руб. каждую, то есть больше нежели вдвое против стоимости людей».

П. Н. Столпянский, посвятивший небольшое исследование «Торговле людьми в старом Петербурге», на основании публикаций в «СПБ. Ведомостях» за последние годы ХVIII века, приходит к выводам, что цены на «рабочих девок» стояли тогда от 150–170 руб. и до 250 руб., каковые просили за «горничных, искусных в рукоделии». За мужа-портного и жену-кружевницу просили 500 руб., за кучера и жену-кухарку-1000 руб., за повара с женой и сыном двух лет-800 руб. Мальчики обыкновенно стоили от 150 до 200 руб. «За изрядно пишущих» просили 300 руб.

Француз Дюкре, оставивший, под именем Пассенана, ряд сведений о России, сообщает, что в 1808 г. цена крепостного человека достигала в среднем 400–600 франков, при ежегодном доходе от его работы в 50 франков. В ту же эпоху негр в колониях стоил 2000–3000 франков, но приносил 200–300 франков дохода. Около 1812 г. цена крепостного не превышала 200 руб., а в 1829 г. французский литератор Ж.-Б. Мей снова сообщает, что в Петербурге можно купить одинокого человека за 400 франков. Однако, в последующие годы цены на «продажных людей» пали до 100 рублей; на этом уровне они держались до 40-х годов. Конечно, столь низкая цена назначалась лишь за скромных «необученных» крестьян. Люди же грамотные, знавшие хорошо какое-либо ремесло, в особенности крепостные актеры и живописцы, расценивались значительно дороже.

Кроме продажи крепостных «с рук» и по газетным объявлениям, предприимчивые люди устраивали в центре столицы «невольничьи рынки», наподобие восточных, где, на «особливых двориках», выставлялись на продажу крепостные. Какой-то «секретарь» Громов содержал в конце ХVIII века такой «дворик» против Владимирской церкви; другой подобный же находился в доме Вахтина у Поцелуева моста. Рынки для продажи людей имелись также на Лиговском канале, у Кокушкина моста и в Малой Коломне, где этим промышлял некий дьячек. Шантро в своем «Voyage philosophique» писал: «Если дворяне решают продать своих крепостных они их выставляют с их женами и детьми в общественных местах и каждый из них имеет на лбу ярлык, указывающий цену и их специальность». В Петербурге цены на «продажных» людей стояли значительно выше, чем в провинции. Поэтому, В конце ХVIII века, как отметил в своем дневнике Н. И. Тургенев, людей привозили в Петербург на продажу целыми барками.

При Петре I в Петербурге продавались также и пленные. Как сообщает датский посланник Ю. Юль, после взятия Выборга «русские офицеры и солдаты уводили в плен женщин и детей, попадавшихся им на городских улицах. Дорогою, — рассказывает Ю. Юль, — встретил я, между прочим, одного русского майора, который имел при себе девять взятых таким образом женщин. Царь тоже получил свою часть в подарок от других лиц. Иные оставляли пленных при себе, другие отсылали их в свои дома и имения в глубь России, третьи продавали. В Петербурге женщины и дети повсюду продавались задешево, преимущественно казаками».