Крепостной Петербург пушкинского времени

Француз де-ла-Гард передает слышанный им от англичанина Релэя рассказ об одном из богатейших крепостных Шереметева, который предлагал своему господину 2 миллиона руб. за выдачу «отпускной», но получил отказ. «Эти железные сердца, — говорит Релэю крепостной, — гордятся тем, что в числе их крепостных есть миллионеры, которым они могут одним своим словом разбить сердце и искалечить жизнь, так как эти несчастные вполне зависят от произвола их господ и барских управляющих. Они гордятся, когда видят своих рабов, выходящих из их собственного экипажа, который они приобрели благодаря своей энергии, и склоняющих перед ними чело до самой земли. И все это только потому, что господин, который их так унижает, — как сказал один французский писатель, потрудился лишь родиться. Разве это справедливо? Разве это не ужасно? Я нарисовал вам картину в целом; но если бы вы знали отдельные подробности этой картины, вы перед ними содрогнулись бы от ужаса! Какие отвращение вы почувствовали бы к нашему игу. Что заставило тех писателей, тех философов, которым люди обязаны многотомными сочинениями о правах и достижениях человека, черпать их доводы из фактов торговли черными людьми, которые были взяты с африканских берегов, чтобы быть проданными на другой конец света. Зачем они не явились к нам, чтобы присмотреться к нашему несчастью. Они увидели бы, как нас, для которых природа была злой мачехой, переселяют с земли, обработанной нашими руками, в пустые степи для того, чтобы их обратить в плодородные пашни. Они увидели бы, как каприз господина не щадит даже самого святого для нас, как принуждают сына быть палачом матери, хлестать прутьями грудь, которая его вскормила; как наши девушки, наши сестры, наши невесты будут преданы наглым желаниям бессердечного господина. Почему, почему они этого не видели?»

Нежелание владельцев отпускать на волю своих крепостных, даже за большой выкуп, часто объяснялось боязнью потерять постоянно растущую статью дохода. Кроме того помещик учитывал все выгоды владения богатым крестьянином, исправным плательщиком, на плечи которого к тому же можно было переложить уплату оброка за бедных односельчан. Знатные баре, как Шереметевы, всячески поощряли торговые начинания своих «богатеев». Крупный нижегородский помещик Василий Сергеевич Шереметев (отец приятеля А. С. Грибоедова «Васьки» Шереметева, убитого на дуэли А. П. Завадовским, человек крутой и своевольный, не считаясь с желанием своих «подданных» — «гнал их силою, — как рассказывают современники, — на заработки в Петербург». — «Плакали, как уезжали, а после разбогатели». Помещики поэтому охотно содействовали начинаниям своих «подданных», доставляя им казенные подряды и поставки.

Некоторые же из знатных дворян считали унижением своего достоинства выдачу за деньги отпускных, так как богатство крепостных приятно льстило их самолюбию. Шереметев с большой гордостью повез однажды французского поверенного в делах при русском дворе гр. Рехтерна к одному из своих «подданных». К изумлению француза, роскошный обед был сервирован в доме крепостного на серебряной посуде и саксонском фарфоре.

Неудивительно, что с подобного рода крепостными Шереметевы не хотели расставаться. «Чем вам худо у нас?» — неизменно говорили они своим крепостным, различным торговцам и фабрикантам, а также музыкантам и живописцам, просившим у них вольную. Еще женщины могли рассчитывать на освобождение, так при выходе их замуж за каких-либо чиновников, офицеров или священников, Шереметевы подчас не отказывали им в выдаче вольных.