Крепостной Петербург пушкинского времени

В свою очередь крупный фабрикант бывал частым посетителем передней своего барина. Допущенный в кабинет, он подносил своему господину какую-либо старинную «безделку», если барин был любитель старины, после чего следовала «просьбишка». Полиция ли амбары опечатает, обнаружив неклейменые товары, сын ли прибьет на торгах конкурента — одна надежда на высокографское милосердие», И богатый коммерсант, заручившись рекомендательным письмом, отправлялся в присутственное место и добивался там «именем графа» сокращения наполовину пошлины, сберегая, иной раз, десятки тысяч рублей. Зато и он в долгу не оставался. Являясь с пасхальным поздравлением, он подносил «графинюшке» фарфоровое яйцо с голубым бантом, на котором был вышит бриллиантами ее вензель. И польщенный барин хвалился перед гостями подношением своего «холопа». Секретарь французского посольства гр. де-Рейзе упоминает в своих записках об одном крепостном Шереметевых, торговавшем фруктами в Милютиных рядах, на Невском пр. Владея трехмиллионным состоянием он тем не менее не добивался, по словам де-Рейзе, свободы, ценя превыше всего покровительство влиятельного вельможи, ограждавшего его от вымогательств приказных и полиции.

Если же случалось, что господа находились в затруднении, их подданные тотчас же раскрывали им свои туго набитые кошельки, ссужая подчас крупными суммами, без расписок, а иногда без отдачи. Даже Шереметевы, на рубеже ХVIII-ХIХ веков, когда пошатнулось их состояние. неоднократно прибегали к займам у своих крепостных. Один из них, воспользовавшись этим случаем, купил себе даже свободу за 100000 руб., вложив вдвое большую сумму в коммерческие дела своего бывшего барина.

Известен также случай, когда Шереметев, нуждаясь в деньгах, выдал вольную своему крепостному, богатейшему фабриканту, за 800000 руб.

Накопление значительных капиталов в руках крепостных на рубеже ХVIII — ХIХ веков свидетельствует уже о зарождении крепостной буржуазии, приобретавшей иногда, на имя своих господ, целые имения в десятки тысяч десятин.

5. ПЕТЕРБУРГСКИЕ ДВОРОВЫЕ

О горе нам, холопам, за господами жить.

И не знаем, как их свирепству служить!
Власть их увеличилась, как в Неве вода.
Куда бы ты ни сунься — везде господа.

«Плач холопов ХVIII века».

Среди проживавших в Петербурге крепостных крестьян значительную часть представляли весьма многочисленные в начале ХIХ века «дворовые люди».

Часть их жила в столице по выданным им паспортам и платила своим господам обычный оброк, являясь, по выражению Николая I, «ходячим доходом», представляя «класс тунеядный, развратный и наиболее опасный». Остальная часть дворовых жила в столице при своих господах в качестве прислуги. Наибольшее число их насчитывалось, как сообщает К.Веселовский, в Литейной части, заселенной чиновниками, державшими при себе значительное число прислуги. Здесь, в среднем, на каждого дворянина и чиновника приходилось по два дворовых, в Петербугской же части по одному на двух чиновников.

В знатных домах Петербурга штат прислуги бывал «без числа и меры», доходя иногда до ста и даже двухсот человек. Штат Шереметевых составлял 300 человек, Строгановых — 600 и Разумовского — 900. Громадное количество прислуги заполняло роскошный петербургский дворец гр. Браницкой, жены великого коронного гетмана Польши: владевшей 97 000 крепостных, у Всеволода Андреевича Всеволожского (в доме которого на Екатерингофском пр. бывал на собраниях «Зеленой Лампы» Пушкин), в его пригородном имении «Рябова») под Петербургом, числилось до 400 человек крепостной прислуги.

Обычай содержания огромной дворни укоренился в феодальной Руси с давних времен. В 50-х годах ХVII века «челядь» боярина Морозова в Москве состояла, по сообщению И. Забелина, из 700 человек.

В богатых домах все управление прислугой возлагалось на метрдотелей. Иногда это бывали иностранцы, увозившие из России немалый капитал, прослужив иногда всего несколько лет. Так, метрдотель Волконских, Паоли, вывез из России капитал в 45 000 руб. Однако, большей частью, обязанности управителей возлагались на собственных дворецких. В домах больших бар — Нарышкиных, Шереметевых, Строгановых, Куракиных — это были люди «значительные», хотя и крепостные, которым «молодые господа» руку подавали. Но в «строгих» домах даже дворецкий не смел повернуться к барину спиной или прислониться к стене.