Крепостной Петербург пушкинского времени

Петербургская аристократия любила окружать себя иностранными слугами. Как видно из публикации в «СПБ. Ведомостях», воспетую Пушкиным кн. Е. Голицыну, известную «Рrincеssе Nоcturnе», «Княгиню Полночь», при ее отъезде в 1815 г. за границу, сопровождали: «дворецкий Иоганн Шот, венгерский подданный; Михаил Фаддеев, дворовый ее сиятельства человек, и араб Луи Обенг, французский подданный». Русская прислуга часто пыталась подражать иностранцам в одежде и манерах, присваивая себе даже иностранные имена. Среди лакеев были «Пьеры», «Жаны», «Людвиги». Камердинер пушкинского «полумилорда» Воронцова, Иван Донцов, откликался лишь на имя Джиованни.

Не менее значительной фигурой в доме являлся главный швейцар, в больших домах носивший название «свиса». Должность эта требовала «человека трезвого, постоянного, тихого, рослого, веселого, учтивого, знающего по-русски, по-немецки, по-французски, который пристойным образом всякому ответ дать может, также около себя и в горнице своей чистоту наблюдает».

В свою очередь и мундшенк должен быть «В деле своем человек искусный и господам верный. Должен быть знаток различных напиток, иметь хороший вкус и чувствительное обоняние, быть трезвым и умеренным в своем житии, весел, проворен и услужлив, не должен никаких трудов счадить и то, чему обязался, без огорчения исполнять». На парадных обедах он должен был уметь столь убедительно предложить малагу или бургонское, чтобы гость никак уж не мог отказаться.

Видную роль играл в доме в то время повар.

«Искусство свое» он «наипаче оказывает в составлении сытных и смачных похлебок и подливок, студеных и горячих; В морении, тушении и жарении разных мяс, также и в варении и жарении разных рыб, Дворовых птиц и всякой дичины; в разных мороженых, готовимых на блюдах, также в приготовлении пастетов и сладких пирогов». Вопрос чревоугодия имел в то время первенствующее значение. Поэтому в домах больших бар-гастрономов хороший повар получал, не в пример прочим, до 100 руб. в месяц. На таких искусных поваров цена была очень высока. Карамзин продал своего повара за 1 000 руб.

В больших домах, в помощь повару, для успешного выполнения многосложных обязанностей, имелась особая «Кухонная служба» с множеством «работных баб».

Очень велико было также в больших домах количество кучеров, конюхов и форейторов. Кучера делились на «выездных», умевших править запряженной цугом шестеркой лошадей и на «ямских», посылавшихся в город с поручениями. Бывали и «собственные» кучера, возившие только барина. Кучерская служба считалась, хотя и не безвыгодной, благодаря «экономии» на сене и овсе, но «беспокойной». Кучер был в ответе и за захромавшую лошадь и за случайно поломанное колесо. Но тяжелее всего было ожидание долгими часами, а иногда и целую ночь, на улице, в непогоду и лютый мороз.

Помимо дорогой конюшни и множества экипажей для городской езды, большинство дворян позволяло себе и другую роскошь. Многие имели целую флотилию богато убранных лодок и шлюпок, которыми пользовались для езды по городу. По свидетельству современников, на реках и каналах было в те времена «не меньше лодок, чем экипажей на улицах». В зависимости от места катанья по Неве или по каналам, гребцы меняли длинные весла на короткие. Команда каждой лодки, обычно, состояла из 12 человек. Все они носили особую ливрею. Так гребцы Юсупова были одеты в шитые серебром вишневого цвета куртки. Их головы украшали шляпы с богатыми перьями. В своих живописных костюмах и белоснежном голландском белье они походили больше на балетных артистов, чем на гребцов. От них требовалось не только уменье искусно грести. Во время катания своих бар они услаждали их пением и игрой на французских рогах.

Любопытно, что владельцы нередко разрешали своим гребцам «прирабатывать», отпуская их на целый день с лодками. И скромный петербургский чиновник приобретал, таким образом, возможность доставить себе за несколько рублей удовольствие «царского выезда». Помимо частных лиц, Лодки содержали Адмиралтейство и все коллегии. Их гребцы были также пышно разодеты.

Подобными же богатыми ливреями щеголяли в больших домах лакеи «собственных» комнат. Кроме того, имелись еще «выездные» лакеи, «швейцарские», дежурившие в прихожей, и «дневальные», днем находившиеся для услуг в парадных аппартаментах, а ночью, по очереди, спавшие на пороге господской спальни. В штате значились также камеристки, «комнатные женщины»; «гардмебели», «люди» при серебре, при белье, при свечах, в буфетной, в винном погребе. «В ключах ходили» (то есть состояли при кладовых, леднике, подвале) большею частью жены кучеров, поваров и садовников.