Крещение Новгорода. Часть 2

Суздальский вождь, однако, официально ещё не поднимал размер уроков. Да это было и не нужно, потому что он ещё сам по старинке объезжал все сёла и собирал дань. То есть здесь урочная система даже и не работала, никто не знал, сколько налога должен платить. Теперь вождь забирал всего слишком много, особенно у тех, кто брался утаивать излишки. А, зная жадный характер своей власти, сельский люд к сбору податей повсеместно прятал часть своего урожая и скота, а потому при желании можно был было уличить каждого трудолюбивого землепашца с большой семьёй. Нужно сказать, что суздальский вождь теперь отказывался защищать народ от упырей, что существенно развязало кровососам руки и ещё больше настроило народ против властей, не выполняющих прежних своих обязательств. Как только рать Садка присоединилась к дружинникам в сборе дани, бояре совсем расслабились и стали всё больше рисковать богатырями и беречь свои шкуры. Сам вождь зачастую не приезжал на полюдье, опасаясь за свою жизнь. Несколько раз на богатырей нападали местные жители. Вооружены они были плохо, не имели при себе ни шлемов, ни кольчуг, и потому одолеть их было не сложно. Садко заметил, что Василий Буслаев не одобрил бы такое поведение дружины и такого скотского отношения к народу. Нужно сказать, что и сын Волрога уже во многом проникся идеями своего воеводы и, хоть бунты подавлял, но в сборе дани особо не лютовал. За это земский люд полюбил Садка и как только тот появлялся в каком селе, тут же накрывали стол, щедро кормили о поили всю дружину.

Садко любезно исполнял под гусли песни для местных. Особенно народу нравились сказания про Василия Буслаева, и больше всего то, где он один на мосту одолел сто человек, а потом и сразил своего вероломного крёстного брата, имени которого юный сказитель почему-то не называл и всегда увиливал, когда к нему приставали с расспросами. Земский люд в ответ так же, уже слегка разгорячившийся от вина, принимался рассказывать свои истории, одна лучше другой. Нередко были страшные, про встречи местных с каким-нибудь лешим, болотными криксами и прочей нечистью. Были настолько нелепые, что над ними можно было только посмеяться. Жители каждого хутора даже начинали соревноваться между собой в рассказе разных историй, и порой сочиняли сущие небылицы, желая, чтобы сказитель переложил их рассказ в песню и затем поведал всему миру. Но одна история, услышанная в одном из хуторов, была одновременно и нелепой и жуткой, а оттого быстро всем запомнилась. Местный мужичок был как-то странно молчалив, за весь вечер только пил вино, слова из него не вытянешь, но спиртное разгорячило его, он ударил по столу кулаком, да вдруг и заговорил.

– А слышал ли ты, сказитель, такую историю? Про голову упыря?

– Говори, послушаю, – отозвался Садко.

– Случилось мне как-то ехать до Суздаля, на торжище. Путь не близкий, в телеге с одним скакуном несколько суток добираться. Ночевал прямо на улице, рядом со своей лошадкой, совсем один. И вот как-то ночью моя лошадка забеспокоилась, проснулась, фыркать начала. Верный признак, опасность почуяла. Я и сам тут же проснулся. Ночь, как сейчас помню, была светлая. Полнолуние. Слышу, голоса вдалеке человеческие. И людей как бы много, но все говорят тихо, а один громко, приказывает, значит. Я и пополз на свою беду в их сторону. Дополз тихо, смотрю, не дышу. Упыри собрались в круг, а в середине на пне лежит голова упыря. Нет ни рук, ни ног, ни вообще тела. Только голова с длинными волосами, с бородой, смотрим и громким голосом говорит. Всего, что голова тогда говорила, я и не помню. Слова были какие-то странные, мудрёные. А, помню, приказывала своим разыскать какого-то Многоликого. То бишь, вождя упырей, которого называют почему-то Многоликим. Голова ясно сказал, что этот вождь ему нужен, как воздух, и без него ничего не получится. А что не получится, я так и не разобрал. Упыри меня заметили, и погнались за мной. Я от них, да к своей лошадке. Молюсь ей, как богу, спасай, говорю, а то оба пропадём. Она будто поняла мои слова, рванула так, как никогда не бежала. А я давай своим товаром упырей обкидывать. Так и оторвались. Что, не веришь мне, сказитель?

– Складная у тебя история, – отвечал ему Садко. – Пожалуй, я бы даже поверил, если бы не знал, что упыри без головы не живут. Верное средство убить упыря – это отсечь ему голову.

Но мужика такой ответ не устроил, напротив, он даже пришёл в ярость.

– Думаешь, я смеюсь? Думаешь я шутки шучу? Да я еле жив тогда остался. Спроси, в соседнем хуторе мужики как-то упыря поймали, который им скот портил. Кто, спрашивают, твой вождь? А он им – Голова. И больше ни слова, сколько не пытали его.