Крещенные кровью

– Иногда, когда накатывает тоска, я тоже думаю о детях. А их матерью вижу только тебя, любимая. У нас будут с тобой красивые дети, и мы оба будем заботиться о них!

* * *

В маленьком, плохо освещенном гостиничном номере она казалась вырезанной из слоновой кости статуэткой. Между поцелуями, изнемогая от желания, тело Штерна будто впервые погружалось в воду после долгих странствий в пустыне. Он как пловец, постепенно вспоминал все, что предстояло ему совершить и с азартом воплощал это в дело несколько часов подряд, не щадя ни себя, ни партнершу. Словно одержимый в последний день своей жизни, наслаждался он любовью, собираясь забрать с собой хотя бы воспоминания о ней.

Ближе к утру они выбились из сил и задремали, не выпуская друг друга из объятий. Уже через час Штерн пошевелился.

– Пора, – вздохнув, ответил он, гладя любимую по голове. – Тебя уже, наверное, потеряли в госпитале.

– Нет, – усмехнулась Альбина. – моего отсутствия там даже не заметили.

– Вот как? Но почему? – удивился Штерн.

– Да я там вовсе не нужна! Все понимают, я специалист по психиатрии, а в госпиталь сейчас как воздух хирурги требуются.

– Когда я хлопотал о твоем назначении на должность начальника госпиталя в Брянске, я преследовал иную цель, – напомнил ей Штерн. – Ты должна была всего лишь дожидаться меня в этом городе, не вызывая своим присутствием никаких подозрений. Осталось сделать несколько ходов и мы в дамках.

– А мне бы хотелось никаких «ходов» больше не предпринимать, – всхлипнула женщина. – Мы с тобой женаты уже много лет, а вынуждены жить как чужие. Ни угла собственного, ни детей. Встречаемся и то украдкой…

– Ничего не поделаешь, – вздохнул Штерн. – Судьба у нас такая, цыганская… Вот заберем клад скопцов и… прощайте, Советы, прощай Германия! В Штатах будет наш новый дом, вот увидишь!

– Твоими бы устами медок попивать, – Альбина обиженно вытерла кончиком одеяла слезы. – Откажись ты от клада, Василий! Сломаешь ты себе шею из-за него.

– Не мели вздор, дорогая, – отмахнулся Штерн – Забрать с собой в Америку скопцовский капитал сейчас для меня дело чести! Он будет платой за все наши долгие мытарства.

– Василий, да у нас денег уже на десять жизней накоплено! Сколько золота ты возвращал государству, а сколько откладывал на черный день?

Штерн резко присел на кровати, пытаясь подавить вспышку раздражения.

– Послушай, душа моя, – процедил он сквозь зубы, – скопцы причинили моей семье много бед и горя. Из-за них погибла мать. Они убили отца. Их кубышка послужит мне моральной компенсацией!

– Нет, не к добру все это, – продолжала упрямо гнуть свою линию Альбина. – Ты превращаешься в корыстолюбца, сделавшего наживу целью жизни. Клад скопцов, если ты до него доберешься, не принесет нам счастья, вот увидишь.

Мужчина встал с кровати, подошел к окну и раздвинул шторы.

– Ты меня удивляешь, дорогая, – сказал он, глядя в окно. – Страна Советов, вечно пустую казну которой мы с тобой пополняли золотом и бриллиантами, известно как отблагодарила нас за верность и усердие. Я едва унес ноги за кордон, спасаясь от ареста, позора и расстрельной статьи. Хорошо хоть тебя успел устроить до войны в немецкое посольство. Нам бы не выбраться из СССР двоим никогда…

– Твои «верность и усердие» мне известны, – горько усмехнулась женщина. – Ты внушил себе, что тебя предали, оговорили завистники, подставили. Но мы оба знаем, что тебя просто-напросто разоблачили. А клад скопцов отравляет твою душу. Погоня за ним превращает тебя из рассудительного человека в безумца, одержимого навязчивой идеей. Я вижу тебя насквозь, и то, что с тобой происходит, очень сильно меня тревожит!

Штерн резко обернулся и сжал кулаки:

– Ты удивляешь меня. Разве не ты всегда и во всем была мне верной помощницей?

– Я и сейчас готова помогать тебе всегда и во всем! – воскликнула Альбина, позабыв об осторожности. – Я выполняла все, что ты поручал мне. Даже с Васькой Носовым работала по твоему заданию. Это были самые черные дни в моей жизни!

– Тогда мы оба служили в ОГПУ, – уже мягче заговорил Штерн. – Мы были нужны государству и делали все для его благополучия и процветания.

– А потом ты заигрался, милый, – усмехнулась его супруга. – За каким-то чертом ты вывел Ваську из-под ареста, а родного брата надолго упрятал за решетку.

– Так было надо, – нахмурился Штерн, отворачиваясь к окну. – Он совал нос куда ни следовало и мешал мне. Согласно разработанному мною плану…

– О чем ты говоришь, Василий? – перебила, глядя ему в спину, Альбина. – Ты сделал Ваське надежные документы, позволил ему с ценностями благополучно уехать и беспрепятственно добраться до Москвы. И все для того, чтобы присвоить эти самые ценности! Иначе, почему его не арестовали или не прикончили втихую?

– Я к нему приставил человека, – проговорил Штерн тихо, будто оправдываясь. – Игра должна быть продолжена.

– Понятно, – вздохнула женщина и натянула на плечи одеяло. – Но продолжения не получилось: тебя разоблачили, обвинили в кражах, поэтому ты бежал из страны.