Крест

Никто не ответил. Фредрик уже немного окреп и, навалившись на крышку люка, приподнял ее. Примерно на сантиметр, не больше, но крышка поддалась. Фредрик огляделся в поисках чего-то острого. Какой-нибудь гвоздь или отвертка… Взгляд упал на обогреватель. Нет, его трогать не нужно — вдруг развалится на куски? Может что есть в карманах? Телефона нет, кошелек не поможет, и вдруг… пакетик. Пакетик с бельем Стине, который так и остался лежать у него в куртке. Полицейский сжал металлические косточки бюстгальтера. Твердые. Острые. Прочные. То, что нужно.

А вот Стине он мог поблагодарить. Бойкую на язык, беззаботную, пышногрудую Стине.

Глава 80

На премьер-министра светило солнце, а Рубен Андерсен встал так, чтобы оказаться в тени.

Рубен не любил бывать на солнце. Оно вероломно. Оно ослепляет и жжет. Может закрыть обзор, и ты не увидишь опасности, потому что смотришь только на солнце. И в голову приходит, что оно никого, кроме себя не видит.

Симон Рибе так долго стоял у окна столовой своей квартиры, что стал похож на статую. В руке он держал телефон, не в силах оторваться от экрана.

— Ну все, — наконец пробормотал он, повернувшись к Рубену. — Пригласи его. Не заставляй ждать.

Рубен Андерсен не спрашивал, зачем его послали домой к Трюму Далу, чтобы передать ему приглашение на обед с премьер-министром. Дал и сам удивился не меньше. Он — лидер Рабочей партии, лидер оппозиции в Стортинге и главный соперник Симона Рибе на выборах осенью.

— Война началась что ли? — со смехом сказал он.

Рубен ни о чем не спрашивал. Но планировал разузнать. Он попросил персонал взять с кухни стул и поставить его у двери в столовую, а сам на него взгромоздился.

Когда вошел Трюм Дал, Рубен сделался как можно более незаметным.

— Трюм, — протянул руку Рибе.

— Симон, — ответил на рукопожатие Дал. — Вижу, что сменил шторы. Голубые как лед. Хорошо подходит к политике правительства.

— Лучше такие, чем кроваво-красные, — ответил премьер.

Отполированным ногтем Дал почесал лоб.

— Насколько я помню, раньше были белые.

— Красный, белый, синий, — пожал плечами Рибе. — Все это цвета флага. И причина, по которой я пригласил вас сюда. Мне кое-что нужно с вами обсудить. Это касается будущего нации. — Он жестом показал, чтобы они сели. Рибе попросил подать селедку с картофелем, сливочное масло, тонко нарезанный красный лук и фермерскую сметану. В давние времена обычный завтрак бедняка, разве что без сметаны и масла, а нынче — чуть ли не изысканное блюдо. Напоминание о том, как далеко мы продвинулись. Рубен прекрасно понял, почему начальник хочет подать такое. Нация не страдала от самой нищеты. За нищетой всегда кто-то стоит. Государственные партии. А таких было всего две. Рабочая партия и «Хёйре».

— Как там ваша жена, у нее все хорошо? — спросил Дал, пока министр сам разливал яблочный сок.

— Моя жена? Разве вы не встретили ее, когда поднимались сюда? Я попросил ее встретить вас.

— Да-да, — шутливо сказал Дал. — Я про другую вашу жену. Про ту пилу министра финансов, которого вы взяли на работу. Ветре же теперь и вице-премьер, если я правильно понял? Далеко не все политики пережили бы новость о том, что собственная дочь родила ребенка от террориста.

Рибе коварно усмехнулся.

— Нет. Это вы про ее предшественницу. Обеды с Ви-беке в основном состояли из разговоров о бетаблокаторах и торте «Наполеон», — сказал он, ножом указывая Далу на тарелку. — Налетайте.

— Слышал, что Ветре хочет переиграть политику по иммигрантам, — сказал лидер партии. — Если хотите узнать мое мнение, Симон, то Норвегия принимает уже более чем достаточно искателей счастья. Заниматься отбором для американцев, вынимая из корзины гнилые яблоки, чтобы им достались самые вкусные, которые они переправят в Силиконовую Долину, — невыгодно. — Рибе дожевал и отложил вилку. — Только за прошлый год в норвежских приютах для беженцев опознали четырех человек, приближенных к одноглазому врачу. Знаете, где они теперь?

Дал слегка покачал головой.

— В тюрьме, надеюсь?

— Да. В американских тюрьмах.

— Мы что, отдали их американцам? А юристы что говорят?

— Серая зона. Эти люди проехали по Европе, не прося об убежище. Как вы знаете, по правилам они обязаны искать убежище в первой стране Шенгена, куда они въезжают. Потому мы и считаем их высылку просто способом выехать из страны. А никак не передачей заключенных. Система устроена так, что транспортировка проходит через США. А на то, что там американцы делают на своей земле, мы конечно повлиять не можем. Американцев очень заботит, как скорее покончить с одноглазым, и они запускают пальцы во все, что хоть как-то с ним связано.

— Хитро. Весьма хитро. А Кари Лисе Ветре… устраивает такой порядок?

— Она потеряла дочь вследствие теракта. Видимо, устраивает. Ветре не испытывает никаких симпатий к террористам. Для нее важно увеличить количество беженцев. Символическая политика, — фыркнул Рибе.

— Крайне дорогого и рискованного толка, — добавил Дал.

Дальше они ели молча. Выходит, Рибе для этого пригласил лидера Рабочей партии? Чтобы обеспечить прикрытие, если эта практика станет известной?

Нет.