Крест

Стирка не помогла. Короткие белые и коричневые собачьи волоски как будто клеем приклеились к рубашке и брюкам. Купив новые вещи, Фредрик оставил старые прямо на прилавке в магазине одежды. Затем он купил себе зарядку для мобильного и одолжил у Виктории ее серебряный «Астон Мартин Сигнет».

Парковка на кладбище Альфасет оказалась большой, и Фредрик поставил машину подальше от часовни — современного здания из белого кирпича, с высокой и крутой наклонной крышей. Под ней и произойдет поминальная служба по Рите Нуре.

До похорон еще оставалось прилично времени, но подготовка уже шла полным ходом, поэтому Фредрик не стал приближаться к часовне, выбрав противоположный путь — к северу, мимо величественных цыганских могил, он обогнул пригорок, на котором стояло похоронное бюро, и снова на юг, через мемориал. Наконец следователь оказался около штакетного забора, означавшего, что он входит на территорию особой части кладбища. Там рядами и штабелями лежали грубо вырезанные из гранита кресты. Место упокоения 3207 немецких солдат и военнослужащих.

Во время войны их тела похоронили на горе Экеберг. Тогда оккупанты решили использовать лучшее место в городе, чтобы «немцы лежали высоко и свободно», как говорили нацисты. Позже трупы выкопали. Власти были заинтересованы в отправке их в Германию, но везти несколько тысяч полугнилых тел через Скагерак никому не хотелось, поэтому в начале пятидесятых их переместили сюда. На каждом кресте были написаны два или три имени. Здесь покоились палачи и военные преступники вместе с крестьянскими парнями, продавцами в магазинах и сыновьями учителей, которых Гитлер командировал сюда. Некоторые из них едва успели увидеть начало войны, потому что погибли на крейсере «Блюхер» в Дрёбаксунде 9 апреля 1940 года.

Слева от пустынной равнины находился маленький склеп, туда-то и направлялся Фредрик. У некоторых крестов лежали венки. Подумать только, семьдесят лет прошло с конца этой ужасной войны, а погибших по-прежнему оплакивали.

Склеп был построен из гранитных камней, а перед входом стояли две римские колонны. Внутри было сыро, а солнечный свет не пробивался. Фредрик едва смог разглядеть бесконечные ряды с высеченными на них буквами. Даты рождения, смерти и имена тех, кого здесь быть не должно и кто так и не вернулся домой. Тут была скамейка, а на ней сидел тучный пожилой мужчина. Из-под пальто торчали костюмные брюки. Фредрик присел рядом.

— Спасибо, что пришли, — сказал он. — Полагаю, вы собирались на похороны к Рите.

Хокон Бюлль тихо пробормотал:

— Это слишком жестоко. Просто ужасно.

Фредрик дождался, пока стихнет эхо.

— Я все узнал про отца. Я знаю, чем он занимался. Почему им интересовалась Бенедикте Штольц. Та журналистка, которую убили.

— Вот как?

— Норвежские власти, их союзники… после войны работали над одним проектом по оружию. Целью было ответить на возможное нападение с применением биологического оружия со стороны России. Они построили целую лабораторию, всего в паре миль отсюда, где все и происходило.

Бюлль приковал взгляд к пластырю на лбу Фредрика.

— Значит твой отец был в этом замешан?

Фредрик кивнул.

— Очевидно, что так. На самом деле, он всем руководил. Но в какой-то момент времени проект вышел из-под контроля властей. Ушел в подполье. Исследования биологического оружия… под запретом уже больше сорока лет. Однако лаборатория работала вплоть до наших дней.

Старик расправил полы пальто на толстом животе и покачал головой.

— Мне трудно в это поверить. Кто руководил работами? Финансировал их?

— Тем не менее, это правда. Я… был там. Видел людей, которые там работали. Помните наш последний разговор? Я тогда спросил, не слышали ли вы об «Организации»?

На другом конце склепа имя одного из солдат было написано позолоченными буквами. Размышляя, Бюлль не отрывал от него взгляд.

— Мне нужна ваша помощь, — начал Фредрик. — «Организация» по-прежнему работает. Она стоит не только за лабораторией. Есть и другое. Бенедикте Штольц выяснила, как одно связано с другим, поэтому и была убита. Вы ведь знаете нужных людей. У вас есть доступ к документам. Мне нужно знать, что произошло, когда «Организация» получила проект в управление. Мне нужно знать, кто такие — эта «Организация». Кто они.

— А через официальные каналы это выяснить нельзя?

Фредрик вздохнул. — Нет. У «Организации»… есть свой человек в полиции. Его называют Странником. У меня есть подозрения, кто это может быть — одна женщина, с которой я работал, но я не уверрен. Надеюсь, мы сможем это решить, не поднимая шума.

Бюлль не ответил, только встал и протянул Фредрику руку. — Мне пора возвращаться. Жена скоро приедет. — Прищурившись одним глазом, он изучающе посмотрел на полицейского. — Я долго работал в Обороне. И в полиции, и в политике. Но я никогда ни о чем подобном не слышал. Никогда. — и пошел к выходу.

— Дай мне пару дней. Я разузнаю.

Фредрик вернулся той же дорогой. В машине он откинул спинку кресла назад и стал ждать скорбящих. Он не хотел, чтобы его увидели. Народу пришло не так много.