Крест Христов

Но если Отец небесный из любви к миру предает единородного Сына Своего; то равно и Сын из любви к миру предает Себя Самого: и как любовь распинает, так любовь же и распинается. Ибо хотя Сын ничего не может творить Сам от Себя, но ничего также не может Он творить и вопреки Себе. Он не ищет Своей воли (Ин. 5, 19, 30), но потому, что есть вечный наследник и обладатель воли Отца Своего. Пребывает в Его любви, но в ней и сам принимает в Свою любовь всё, Отцом любимое, как глаголет: возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас (Ин. 15, 9-10). И таким образом любовь Отца небесного, через Сына, простирается к миру: любовь единосущного Сына Божия вместе и восходит к Отцу небесному, и нисходит к миру. Здесь имеющий очи да видит глубочайшее основание и первоначальный внутренний состав креста, из любви Сына Божия ко всесвятому Отцу Своему, и любви к человечеству согрешившему, одна другую пресекающих, и одна другой придержащихся, по-видимому разделяющих единое, но воистину соединяющих разделенное. Любовь к Богу ревнует по Боге, – любовь к человеку милует человека. Любовь к Богу требует, чтобы соблюден был закон правды Божией, – любовь к человеку не оставляет и нарушителя закона погибать в неправде своей. Любовь к Богу стремится поразить врага Божия, – любовь к человеку вочеловечивает Божество, дабы посредством любви к Богу обожить человечество и, между тем как любовь к Богу возносит от земли Сына человеческого (Ин. 12, 32, 34), любовь к человеку отверзает объятия Сына Божия к рожденным на земле, эти противоположные стремления любви соприкасаются, сорастворяются, уравновешиваются и слагают из себя то дивное средокрестие, в котором прощающая милость и судящая истина сретаются, правда Божества и мир человечества лобызаются, через которое небесная истина возникает из земли, и правда уже не грозным оком приникает с небес; Господь дает благо земле, и земля дает плод свой небу (Пс. 84, 11–13).

Крест Иисусов, сложенный из вражды иудеев и безумства язычников, есть уже земной образ и тень сего небесного Креста любви. Без этого мог ли бы он не только удержать на себе, даже до смерти, Держащего в ладони жизнь всего живущего, но даже и коснуться плеч Того, для избавления Которого свыше двенадцати легионов ангелов ожидали только мановения. Тщетно мрачное полчище поднимает оружие, чтобы взять Его в плен, и готовит узы Ему: освещая путь свой огнем злобы, оно не видит, что Он уже пленен и связан собственной Своей любовью, как смерть, крепкою (Песн. 8, 6). Тщетно вопит беззаконное сборище: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть (Ин. 19, 7), – Он умрет не по иному, как по этому Своему закону: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15, 13). Тщетно повторяют хулители: если Ты Сын Божий, сойди с креста (Мф. 27, 40), – Сын Божий тем-то самым и дает познать Себя, что не сойдет со креста, доколе не истощит всего Себя в усиленном стремлении любви к Отцу Своему, Которому наконец предает дух Свой, и к людям, для которых источает воду очищения и кровь жизни. Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою (1 Ин. 3, 16). Углубляйтесь, христиане, в это великое познание не одним словом и языком, или слухом праздным, но духом и истиною: и вы придете наконец в то, если можно так сказать, содружество креста, что не будете находить сладчайшего удовольствия, чем в духе созерцания взывать с богоносным мужем: «Любовь моя распялась»[9]!.

Любовь Божия, непосредственно действующая в кресте Иисусовом, без сомнения должна была сообщить ему Божественную силу. И как быстро, как обильно, как неизмеримо далеко течет из него эта победоносная сила!