Крест княгини Ольги

Вокруг золотой завесы толпились многие люди – все в драгоценных одеждах из парчи и бархата, расшитых серебром и золотом, украшенных яркими самоцветными каменьями. Но княгиня уже ничего не спрашивала у толмача, знала, что это – многочисленные придворные чины.

Вдруг раздался звук – громкий, гулкий, протяжный, поплыл по всей палате, по всему дворцу. Это кто-то из чинов ударил в огромный медный круг.

Как только отзвучал этот гул – невидимая рука отдернула золотую завесу. За ней оказался высокий трон, искусно вырезанный из слоновой кости и богато изукрашенный золотом и самоцветными каменьями. На этом троне восседал невысокий бледный человек с маленькой черной бородкой. Чело его было увенчано золотым венцом с огромным сверкающим яхонтом на верхушке и с несколькими каменьями поменьше по краям.

При виде этого человека все, кто был в палате, упали на колени и уткнулись лбами в пол.

Княгиня на колени не встала, посчитала это для себя зазорным, только голову наклонила.

Бледный человек оглядел всех, чуть заметно кивнул, махнул рукой – и все сразу встали, зашевелились.

Княгиня внимательно оглядела базилевса.

Из себя худой, роста небольшого, не видный. Вряд ли в бою хорош. Да вряд ли он когда и бывал в бою. Но глаза умные.

Одежд на нем много, одна поверх другой, и все красоты необыкновенной – пурпурная с золотом, белая, шитая жемчугом, лазоревая с серебром. Никогда княгиня такой красоты не видела.

Купцы в Киев привозили греческие ткани – и парчу золоченую, и шелк, – но таких красивых не бывало. Видно, самые красивые ткани греки для себя оставляют.

Поглядел базилевс на княгиню, слабой рукой пошевелил.

Толмач за спиной зашептал:

– Подойди к трону!

Княгиня подошла.

Тут же кто-то невидимый подставил ей кресло. Совсем близко к трону, только малость пониже.

Села.

Базилевс вяло улыбнулся, заговорил по-своему.

Толмач опять рядом оказался, зашептал:

– Базилевс, да продлит Господь его дни, спрашивает тебя, благополучным ли было твое путешествие и хорошо ли тебя приняли в Константинополе.

Княгиня жаловаться не стала, поблагодарила – все, мол, хорошо, спасибо. В ответ спросила, здоров ли сам базилевс, его семья.

Толмач зашептал:

– Аудиенция будет короткой, так что быстрее говори, какое у тебя дело, не трать время зря.