Крест княгини Ольги

А когда вышла княгиня из купели – подняла она голову и увидела высоко, под церковным куполом, белого голубя. На голубя упал солнечный луч, и вспыхнул голубь неземным светом…

И вспомнила тут княгиня тех голубей, которых по ее приказу послали поджечь древлянский город Коростень.

Угодна ли была новому Богу ее месть?

А если неугодна – не ошиблась ли она? Правильно ли выбрала небесного заступника?

Базилевс, как и обещал, стал ее восприемником, попросту – крестным отцом. Смотрел на нее ласково, доволен был, что приняла Святое крещение. Когда все закончилось – проговорил приветливо:

– Порадовала ты мое сердце! Теперь ты – дочь моя во Христе. И хочу я тебе сделать дорогой подарок. Подарок, который ты никогда не забудешь…

Повернулся, поманил одного из своих придворных; толмач прошептал, что это – очень важный чин: начальник над всеми драгоценностями базилевса. Придворный важно закивал, удалился и вскоре вернулся с красивым ларцом в руках.

Базилевс взял у него из рук ларец, подал княгине:

– Прими, дочь моя! В этом ларце хранится крест, в котором заключена малая частица Гроба Господнего. Это великая святыня, береги ее как зеницу ока!

Взяла княгиня из рук базилевса ларец – и почувствовала, как забилось сердце ее от волнения.

Не простой ларец был в ее руках.

То, что в этом ларце хранится, и впрямь несет в себе незнаемую, удивительную силу.

Ярче стал свет, громче стали голоса царских придворных, словно сорвали какую-то пелену, которая до этого окутывала княгиню, словно расступился туман, в котором она искала дорогу.

Подошел к ней отец Мисаил, посмотрел с робостью и почтением, приложился губами к ларцу. И прочие придворные чины, присутствовавшие при сем, смотрели на княгиню новыми глазами, словно выросла она в их глазах, словно базилевс своим подарком поднял ее над простыми людьми, поднял на высоту невиданную…

Одного не заметила княгиня.

В углу палаты, среди пышно разодетых придворных, стоял человек в простом черном плаще, с высоким черным куколем на голове. Из-под куколя смотрели черные глаза, пылающие, как два черных угля. То на княгиню смотрели, то на ларец в ее руках. Смотрел черный человек на ларец и что-то тихо бормотал, словно черное заклинание произносил или клялся в чем-то черным заклятием.

И впрямь клялся черный человек, что не оставит священный крест в руках вчерашней язычницы, заполучит его любой ценой, совершит ради этого креста любой подвиг, любое преступление.