Крест княгини Ольги

Его страшный собеседник молчал.

Вадим взглянул на него… точнее, на то место, где он только что был. Потому что там его уже не было. И вообще – его не было в ресторане. Он, как обычно, исчез.

Обратно в Петербург доехали без приключений. Никто не следил за ними, никакая машина не пыталась сесть на хвост, никто не чинил препятствий при выезде из Заборска.

– Им не до того, – усмехнулся Сергей, выруливая на дорогу, – у них передел влияния идет. Костыль под себя бизнес Ахмета подминает, а менты вроде бы ищут, кто майора убил, да не больно стараются. Потому как насчет майора Мелентьева все знали, что он собой представляет. И начальство не пыталось его свалить, потому что он и на начальство компромат имел. Так что все только обрадовались, когда майора не стало, уж очень нагло он себя вел в последнее время.

– Откуда ты все знаешь? – поразилась Лена.

– Том здесь приятеля встретил. Раньше служили вместе, потом он демобилизовался, женился на местной, осел здесь. Работает на фабрике охранником. Город маленький, все обо всех все знают.

Кривуша спрятала ларчик в рукав, спустилась из светелки, вышла тихонько из княжьего терема, по сторонам огляделась.

Показалось ей, что прячется кто-то в темном углу за амбаром – то ли человек, то ли зверь, то ли просто тень черная. Прошептала Кривуша слова заветные, защитные, подобрала подол да побежала к крепостной стене.

Худо во граде Киеве. По улицам мертвые люди лежат, мертвые лошади. У мертвых лошадей бока выедены, голые кости торчат. Голод во граде Киеве, страшный голод. Голодные люди по улицам да по проулкам бродят, просят хлеба. Да кто же им даст? Ни у кого нет. Кто просит, а кто силой отбирает. Голодный человек – он как зверь, как хищный зверь. Голодные люди бродят по улицам и голодные собаки, кости сквозь шкуру просвечивают.

Бежит Кривуша проулками узкими, тропинками, одной ей знакомыми, коровьими выгонами. А за спиной ее шаги тяжелые слышатся – кто-то ее догоняет.

Бежит Кривуша быстрее и быстрее, тяжело ей дышать, пот по лицу катится, а шаги за спиной все ближе да ближе. Споткнулась Кривуша, замешкалась…

И легла ей на плечо тяжелая рука.

Вздрогнула Кривуша, оглянулась.

То вокруг много людей было – а то никого, ни одной живой души, словно все попрятались.

Склонился над ней человек в черном плаще, на голове – черный куколь, из-под него черные глаза горят.

– Отдай крест, Кривуша! – шепчет черный человек, шипит, как черная змея.

– Не знаю, об чем ты таком говоришь, дяденька, – отвечает ему Кривуша, – я девушка простая, темная, старым богам молюсь, Перуну да Велесу, кресту вашему не кланяюсь. Отпусти ты меня, дяденька, будь милостив!

– Кривуша, разве я похож на глупого человека?

– Нет, дяденька, совсем не похож.

– Так что же ты меня обмануть пытаешься? Я знаю, что старая княгиня тебе ларец дала, а в том ларце – крест драгоценный, особенный. Отдашь мне тот ларец – отпущу тебя и еще награжу, дам тебе золотой червонец. А не отдашь – так и знай, на куски разрублю и скормлю те куски собакам!