Крест княгини Ольги

Глядь – а вороны уже и не видно, скрылась ворона среди высоких деревьев, спряталась среди зеленых ветвей.

Коршун крикнул злобно, развернулся в воздухе и полетел обратно, подальше от темного леса.

Идет Кривуша по лесной тропинке, ищет дорогу по приметам, одной ей известным. Здесь корень поперек тропинки протянулся, словно за ногу ее хочет схватить, здесь старая ель, молнией сожженная…

Близко уже, близко!

Свернула Кривуша с тропинки, раздвинула густые ветки – вышла на поляну. Посреди поляны растет старый дуб, сколько лет тому дубу – никто не знает. На ветках того дуба висят разноцветные ленты да мониста-ожерелья – подарки, что люди старым богам оставляют.

Под корнями дуба землянка выкопана.

Подошла Кривуша к землянке, позвала:

– Батюшка, батюшка!

Никто из землянки не отозвался.

– Батюшка! – снова зовет. – Батюшка, это я пришла, Кривуша!

На этот раз показалось ей, что донесся из землянки тихий стон.

Опустилась Кривуша на колени, вползла в землянку.

Не велел ей батюшка этого делать, не велел входить в его землянку, не велел даже заглядывать. Потом, говорил, когда придет твое время – тогда все увидишь, а пока нельзя.

Но сейчас ей было не до того, сейчас она слышала тихий стон, доносящийся из землянки, и ни о чем другом не думала.

Проползла Кривуша в землянку.

Темно там, ничего не видно, только стон стал громче, и еще почувствовала Кривуша нехороший запах – запах крови, запах приближающейся смерти.

Нашарила на поясе у себя кремень и кресало, нашарила горсть сухого трута, высекла искру, зажгла трут, при его свете успела найти в углу светец – лучинку, вставленную в железную подставку, затеплила эту лучинку.

При слабом ее свете огляделась.

Справа от входа, рядом со светильником, – из дерева вырезанный идол, фигурка Перуна, глаза суровые, рот оскален, недоволен Перун. Рядом с ним – безделушки серебряные, видно, дары старому богу.

А за идолом, в самом темном углу землянки, – точно груда тряпья навалена, и оттуда, из этого угла, несется слабый стон…

Подошла Кривуша, наклонилась – увидела полные боли глаза, окровавленный рот.

– Батюшка, что же с тобой сотворили? Кто посмел?

Окровавленный рот приоткрылся, губы шевельнулись, проговорил батюшка едва слышно:

– Черный человек… человек в черном куколе приходил… тебя искал… тебе нельзя здесь оставаться… он вернется… мне уже не поможешь, моя смерть пришла, а ты уходи, спасайся…

– Не говори так, батюшка, я тебя вылечу! Ты же меня многому успел научить…