Крестьянские войны в России XVII-XVIII вв.

Московское правительство, недовольное, конечно, таким исходом событий, тем не менее сделало вид, что удовлетворилось объяснениями. Однако положение на Дону становилось все более напряженным. Усиливалось обнищание основной массы голутвенного казачества, росли противоречия между казачеством и русским самодержавном, между бедными и богатыми в самой казачьей среде. Донская беднота искала выход, и он был найден весной 1667 г., когда массы гультяев объединились вокруг атамана, предложившего организовать новый поход. Речь шла вроде бы о предприятии, давно ставшем обычным для донцов— очередном «разбойном» походе за добычей («за зипунами»), Однако с самого начала все выглядело иначе и сравнении с тем. что происходило до этого.

В 1667 г. на Дон хлынули новые потоки беглых: закончилась воина с Польшей (Андрусовское перемирие было заключено как раз в этом году), и многим «даточным кодам», служилой мелкоте, обнищавшим и разоренным, не оставалось ничего иного, как искать пристанище и пропитание на Дону, в Поволжье и иных местах. Это знало и московское правительство — в грамоте царя Алексея персидскому шаху от 3 мая 1668 г. имеется такое признание: «…Ведомо нам, великому государю, учинилось, что объявились в понизовых местех воровские люди, беглецы из розных мост после учиненного миру с Польским королевством»^[44]. А более чем за год до этого царицынский воевода А. Упковский доносил в Москву: «И во многие де в донские городки пришли с украины беглые боярские люди и крестьяне з женами и з детьми, и от того де ныне на Дону голод большой»^[45].

Уже в конце зимы и начале весны отдельные небольшие отряды казаков вырываются на Волгу и в Каспийское море, грабят торговые суда. «Домовитые» не могли ничего сделать с голытьбой, оказавшейся в отчаянном положении. Тот же К. Яковлев летом 1668 г., в беседе с царским воеводой И. Хвостовым, присланным еще в 1664 г. на Дон с военным отрядом, признавался: «…У них, казаков, непостоянство стало большое и великого государя указу чинятся непослушцы».

Выступления небольших казацких отрядов воеводы Нижнего Поволжья подавили довольно быстро и решительно. По донская голытьба не успокаивалась, снова собиралась в отряды в донских городках, у Переволоки — там, где Дон близко подходит к Волге в районе Царицына, Это движение, нараставшее стремительно и неудержимо, вскоре возглавил С. Т. Разин. Причины нового похода он объяснил кратко и выразительно в словах, переданных от его имени царицынскому воеводе А. Упковскому в конце мая 1667 г.: «В войске де (Донском. — В. Б.) им пить и есть стало нечево, а государева денежного и хлебного жалованья присылают им скудно, и они де пошли на Волгу реку покормитца»^[46].

Вокруг Разина объединяются единомышленники. Собираясь в верховых городках ранней весной 1667 г., они обращаются с призывом к донской голытьбе идти в поход на Волгу и Каспийское море. Как только вскрылся лед на реке, а это случилось в первой половине апреля, Разин и ого «удалые» казаки плывут в «больших лотках» вниз по Дону до самого Черкасска. Затем поворачивают обратно и возвращаются к Переволоке. По пути к нему присоединяются сотни бедных казаков. Отряд Разина «с 600 человек и больши» обосновался на окруженных половодьем островах близ Папшинского и Качалинского городков. Места были труднодоступные, и царские лазутчики не могли или не смели до него добраться, чтобы разузнать о намерениях атамана. и его «шарпальников»^[47].

К Паншину со всех сторон идут «тайным обычаем» все новые люди. Вскоре отряд насчитывал более тысячи человек. Они тщательно готовятся к походу — запасаются оружием и речными судами, продовольствием и одеждой. С этой целью разинцы еще во время плавания по Дону громят казаков-богатеев и зажиточных торговцев, конфискуют их имущество. То же продолжали они делать и во время пребывания у Переволоки. Кое-что давала торговля. Воронежские посадские люди (из среды которых вышел отец атамана Тимофей Разин) «ссудили» Степана порохом и свинцом. Кроме того, часть донской старшины, надеясь на поживу, тоже снабдила некоторых гультяев ружьем и платьем «исполу», т. е. за половину предполагаемой добычи — «зипунов».

Еще до начала похода Разин организует разведку на Волге. Завязывает он связи и с яицкими казаками. Казак из Яицкого городка Федор Сукнин писал Разину и призывал его с «большими людьми» взять эту крепость, использовать ее как базу для действий на Волге и Каспийском море; «…Выходя ис того городка, на море и на Волге воровать»^[48].

План Разина состоял в том, чтобы выйти на Волгу, прорваться мимо Астрахани, затем, взяв Яицкий городок, обосноваться в нем и, опираясь на него, действовать на Волге и Каспийском море против торговых судов и шахских владений. Этот план в основных пунктах был осуществлен.