Крестики и нолики

Зал суда был слишком теплый и слишком просторный. Уж лучше бы сразу разрисовали все стены, пол и потолок огромными глазами и этим ограничились. Даже такой декор пугал бы гораздо меньше, чем судья, юристы и присяжные.

– Не спешите, мисс Хэдли, – улыбнулся судья.

Я благодарно улыбнулась в ответ. Может быть, у меня все получится. Может быть, это окажется не так уж и страшно.

– Я зашла в кафе попить. Мама… моя мать ушла на стоянку, чтобы сложить наши покупки в машину.

– Продолжайте, – мягко подбодрил меня мистер Пингьюл.

– Ну, и тут вошел Каллум и сказал, что нам надо выйти на улицу…

– Зачем?

Я сглотнула. Я поклялась на «Книге Добра» говорить только правду. Но ни судья, ни присяжные не поймут, в чем состоит правда. Ведь эта правда – не просто произнесенная вслух фраза. Это сложное сочетание мыслей и чувств и стоящей за ними истории. Я что, увиливаю? Пытаюсь найти произошедшему уважительные причины и веские оправдания, а себе прокладываю хитроумные пути к отступлению? Погибли семь человек. Сколько ни приводи уважительных причин, этого не изменишь и не оправдаешь.

– Мисс Хэдли, Каллум объяснил, почему вам следует уйти из кафе?

– Он… он хотел показать мне что-то… что-то на улице… Я решила, он хочет показать мне что-то на улице. То есть…

Я правда так решила? Наверное, да. Я так думала, пока не раздался взрыв.

– Что?

– Простите?..

– Что он хотел вам показать? – Улыбка мистера Пингьюла несколько померкла.

– Не знаю. Не помню. По-моему, он не сказал.

– Ну же, мисс Хэдли!

– Он не сказал, – уперлась я. – Хотел сделать сюрприз, но… но не успел мне ничего рассказать, когда произошел взрыв.

– Это правда?

– Да.

Это правда. Но не то чтобы вся и ничего кроме. Я вспомнила мамино присловье: мудрый человек – тот, кто говорит только то, что знает, но не все, что знает. А в суде так можно? Я почему-то решила, что нет. Между тем я видела, что мистер Пингьюл изучает меня со странным выражением. Наконец он заговорил:

– Мисс Хэдли, Каллум ваш друг, верно?

Я кивнула:

– Да.

– И вы не хотите, чтобы с ним и его родными случилось что-то плохое, не так ли?

– Нет, не хочу.

– Вы понимаете, что можете сами навредить ему сегодня, если не скажете правду?

– Я это знаю, – ответила я.

– Хорошо. Тогда я спрошу вас еще раз. – В голосе мистера Пингьюла зазвенели недобрые нотки. – Почему Каллум хотел вывести вас из торгового центра «Дандейл» так срочно?

– Хотел показать мне что-то на улице. – Мой голос окреп.

– Понятно. Скажите мне вот что, мисс Хэдли: как бы вы описали Каллума Макгрегора?

– Протестую, ваша честь. Какое отношение мнение мисс Хэдли о Каллуме Макгрегоре имеет к моему клиенту Райану Макгрегору? – спросила Келани.

– Я и сам в недоумении, мисс Адамс. – Судья Андерсон кивнул. – Протест принят.

– В каких отношениях вы состоите с Каллумом Макгрегором?

– Мы друзья. Близкие друзья.

– Вероятно, не просто… близкие друзья?

– Мы друзья, и больше ничего.

– Ваша честь… – начала было Келани и умолкла.

– Превосходно. – Было видно, что мистер Пингьюл не на шутку разозлился. – Мисс Хэдли, вы знаете, кто несет ответственность за теракт в торговом центре «Дандейл»? Да или нет?

– Нет, конечно. Откуда мне знать? – Я очень удивилась, что он вообще меня об этом спрашивает.

– И в самом деле. Больше вопросов нет. – Мистер Пингьюл сел.

Я не знала, кто подложил бомбу. И не хотела знать. И это была правда – правдивее всего, что я сказала и даже подумала сегодня в суде.

Глава 70 • Каллум

Теперь, когда я дал показания, мне разрешили наблюдать за процессом с галереи для публики. Я не стал садиться рядом с мамой, хотя она просила. Не мог. Мы с Сеффи, в сущности, затянули петлю у папы на шее. Но тут Келани Адамс показала, за что ее считают самым крутым адвокатом на свете. На свидетельскую трибуну вызвали человека по имени Лео Штоль. Я не узнал его ни по имени, ни в лицо, когда он поднялся на трибуну. Это был немолодой Крест, явно не нуждавшийся в деньгах. Я поглядел на маму. Она, судя по всему, тоже была в полнейшем недоумении. Я пожал плечами. Спрашивать меня, кто это, не было никакого смысла. Я понятия не имел.

Я смотрел, как Лео Штоль приносит присягу, а потом, затаив дыхание, стал ждать, когда мне объяснят, при чем здесь мой папа. Келани Адамс встала и обратилась к свидетелю.

– Мистер Штоль, расскажите, пожалуйста, суду, чем вы зарабатываете на жизнь.

– Я полицейский в отставке. – Голос у него был глубокий и мелодичный, будто у оперного баритона.

– Похоже, вам еще рано выходить в отставку по возрасту. – Я слышал улыбку в голосе Келани, хотя не видел ее лица: она стояла спиной к галерее для публики.

– Я вышел в отставку по состоянию здоровья, – пояснил мистер Штоль.

– Вот как?

– Меня сбил угонщик-нуль. Тазобедренный сустав разнесло в пыль. Мне предложили канцелярскую работу, но я много лет был оперативником… Короче говоря, это было не по мне. – Мистер Штоль пожал плечами. – Поэтому я предпочел досрочную отставку.

– Вы узнаёте подсудимого Райана Макгрегора?

– Нет. Впервые в жизни вижу, – уверенно ответил мистер Штоль.