Крестики-Нолики

Помоек по дороге оказалось пруд пруди. Тары тоже. Где, чёрт подери, носило настоящих бродяг, которые жили этими бутылками? Чуваки явно просирали миллионы возможностей поживиться и чуть ли не превратиться в богачей.

Вскоре наши пакеты наполнились до краёв. Ник привязал два самых больших друг к другу и перекинул через плечо.

– Теперь ты похож на барыгу из провинции, – я начала истерически смеяться.

– Ты думаешь, я волоку всё это просто так? – ехидно спросил он. – Чтобы типа выкинуть в помойку, как только мы дойдём до твоего сарая?

– Даже уже не знаю, – выдавила я, всё ещё хихикая. – По идее, это неплохой доход. Если совершать такие прогулки каждую ночь. Только представь.

– Очень смешно, – отдуваясь, сказал Ник. – Но на каждую ночь не рассчитывай. Так же, как и на то, что вот всё это я подарю местным ребятам.

– И что же ты сделаешь? – всё-таки спросила я, хотя заранее знала ответ.

– Ясное дело, сдам сам! – Ник не заметил, что вопрос с подвохом. – Неужели ты думаешь, что я просто возьму и выкину всю эту шнягу, после того, как гулял с ней на горбу через весь город?

– Расслабься, Ник. Я пошутила, – сказала я. – Думаю составить тебе компанию. Эти деньги ничем не хуже всех остальных.

– Не считая того, что их катастрофически мало, – угрюмо сказал Ник, будто и впрямь всерьёз сокрушался о том, что бутылочный бизнес не для него.

Мы нагло пёрли прямо по встречке. Редкие тачки делали полукруг, точно боялись прикоснуться к нам даже краем крыла. Вдруг совсем рядом всхлипнула сирена, но я даже не вздрогнула. Потаскай я тонны этого дерьма ещё с месяцок, у меня, наверное, напрочь бы атрофировалась привычка вздрагивать.

Полицейская машина сделала крутой вираж, красиво развернулась на разделительной и поехала прямо на нас.

– Без паники, – спокойно сказал Ник, поудобнее закидывая за плечо свою поклажу.

– Ага, – поддакнула я, грохоча бутылками и по возможности принимая невозмутимый вид.

Полицейскую машину и нас, уныло бредущих по щиколотку в талом снегу, разделяли двадцать метров… потом десять… потом пять… Потом взвизгнули шины, из-под колёс полетел мокрый коричневый снег, – и полицейская тачка промчалась мимо, на прощанье обдав нас фонтаном грязных брызг.

Ник тормознул, и я чуть не влипла ему в спину. Меня больше занимала не его спина, или то, идёт он там или остановился, а пакетные ручки, которые изрезали мне все пальцы.

Ник тем временем опустил на дорогу свой багаж и закурил.

– Вот это кайф! – оторопело сказал он, точно затянулся не обычной сигаретой, а самокруткой с дурью.

– Где? – спросила я.

– Ты когда-нибудь видела, чтоб полицейские давали по газам и уматывали от тебя с такой скоростью? – сказал он.

Для начала я аккуратно поставила ношу на землю – чёрт подери, в конце концов я не для того волокла её через весь город, чтобы превратить в груду битого стекла! Даже если мне приспичило вдоволь поржать.

– А ты видел себя со стороны? – каверзно спросила я. – У меня где-то было зеркало.

– Хорош, Ева, сдаюсь! – он замахал руками. – Мне достаточно того, что я вижу тебя.

Я лихо сдвинула на затылок шарф, который изображал головной убор непонятного происхождения, и критически осмотрела наш героический тандем.

На ботинках налипло по полкило снега пополам с грязью, одежда съехала куда-то вбок и сидела сикось-накось, а спина ныла и не желала распрямляться, точно мы тащили эти мешки с бутылками на своём горбу минимум из соседнего города. Но всё затмевали наши пакеты, которые словно специально возили по грязище – видать, Ник извлёк их из самых помойных недр, где они пролежали не меньше пары дней.

Мы почти одновременно согнулись пополам и хохотали так, что у нас заболели животы.

Вдалеке снова замерцали синие блики мигалок. Ник выкинул окурок и, всё ещё подвывая от смеха, взвалил на плечо грохочущую стеклотару.

– Я… га-га-га… теперь знаю… – насилу выдавил он, чуть не завалившись со всем добром в близлежащий кювет.

– Знаешь что? – всё-таки выговорила я, рискуя быть погребённой под проклятущими мешками или подвернуть ногу. Однако ситуация от этого не становилась менее смешной.

Ник проржался и снова сбавил темп. Видимо, вывод требовал осмысления.

– И? – с любопытством спросила я, надеясь на хохму. – Так что ты знаешь?

– Теперь я точно знаю, чем мы с полным правом сможем заняться на пенсии, – абсолютно серьёзно сказал он.

По встречной полосе проехала ещё одна патрульная тачка, обдав нас очередным фонтаном снега и грязи. Столько равнодушных к нашим персонам патрульных тачек, сколько их было этой ночью, я не видела за всю свою жизнь. С перекурами и перерывами на здоровый смех я, Ник, бутылки и пакет с товаром подползали-таки к моей халупе. А с неба начал падать прошлогодний снег…

– Смешно, – сказала Адель. – Думаю, сейчас мы тоже смогли бы неплохо подзаработать.

– Ну вот. Это снова была история из серии сама-знаешь-про-что, – внезапно расстроилась я.

В этом вечере не должно было быть чего-то… оттуда. Но оно снова вылезало, как заколдованное.

– Да, "сама-знаю-" и так далее. И что теперь? – терпеливо спросила Адель.