Крестные братья

— Это понятно, — покачал головой Кесарев. — Вот только над чем? Или, скорее, над кем? Ты же прекрасно понимаешь, что он не может не выйти на меня! Или я ошибаюсь? — насмешливо повторил он интонации Смоленского, минуту назад задававшего этот же самый вопрос.

Смоленский ничего не ответил. Молчал и Кесарев, продолжая внимательно и одновременно насмешливо смотреть на партнера. Но за этой насмешливостью Игорь Аркадьевич ясно рассмотрел прямую угрозу. Причем такую, что ему снова стало не по себе. Да, что там говорить, Бес всегда оставался Бесом, и пытаться переиграть его практически невозможно. Это был даже не Хан, не говоря уж о Проборе и Фиксатом…

— Что же, Толя, — нарушил Смоленский наконец грозившее затянуться молчание, — поговорим… Как ты сам прекрасно понимаешь, я не мог не думать об этом. Но поверь, по независящим от меня причинам я пока ничего не могу тебе сообщить о Ветрове…

Смоленский пригубил коньяк. Темнил он намеренно. Он все давно знал, но не гнал лошадей только по своим собственным соображениям.

— Но если он даже и будет заниматься тобой, то это…

— Брось, Игорь! — резко перебил его Кесарев, и Смоленский впервые увидел перед собой настоящего Беса, о котором ему когда-то с таким восхищением рассказывал Селиванов.

Это было действительно зрелище. Жестокий, холодный и решительный, он смотрел на Смоленского в упор. И тому стало ох как не по себе от этого магнетизирующего взгляда. Несомненно, Бес обладал талантом действовать на людей и подчинять их своей недюжинной воле. Давно не испытывавшему в общении с людьми робости Смоленскому на какое-то время даже показалось, что он сидит на разносе у высокого начальника.

— Со мной не надо играть, — все тем же жестким и одновременно ледяным тоном продолжал Кесарев, — и советую тебе это запомнить навсегда! Лучше знать меня все-таки по рассказам! Если ты о чем и думал, то только о том, как бы по возможности безопасно для себя и картеля нейтрализовать меня! Может, скажешь, что я ошибаюсь?

На этот раз в его голосе прозвенело презрение человека высшего порядка.

Смоленский не ответил. Но Кесарев и не нуждался в его ответе.

— Мне непонятно, почему ты сам первым не заговорил со мною об этом? Выжидал?

Он опять замолчал, и Смоленский, не выдержав его пронзительного взгляда, отвел глаза. Отвечать ему было нечего. А злить Беса какой-нибудь ложью он уже просто боялся, начиная по-настоящему понимать, чем могут кончиться игры с этим человеком.

— Ладно, — поморщился, закурив сигарету, Кесарев, — проехали! Было бы удивительно, если бы ты не беспокоился о себе и картеле… Но я тоже побеспокоился о себе, Игорь! И если со мною что-нибудь случится…

Он вдруг умолк и усмехнулся. От этой усмешки у Смоленского по спине побежали мурашки.

— Ты Палевого знаешь, — вдруг поморщился Кесарев, словно ему было неприятно говорить об этом, — но по сравнению с теми, с кем ты будешь иметь дело, он мальчик! Ты все понял, Игорь?

— Да… — сглотнув комок в горле, кивнул Смоленский.

Страх его постепенно начинал проходить, но то, что он услышал в следующую минуту, повергло его в изумление. Ибо он теперь уже не на словах, а на деле убедился в необычайной широте натуры Беса.

— А теперь, — несколько смягчив тон, сказал тот, — решай сам, будем мы работать вместе или ты продолжишь дело один? Я понимаю, что стал для тебя помехой… Решай! И помни, Игорь, обид не будет…

Да, этого Смоленский не ожидал. Только теперь до него, по существу в первый раз, дошло, с кем он имеет дело. И терять такого компаньона он, конечно, не хотел. А как им быть дальше, они теперь, когда нарыв прорвался, подумают вместе…

Впрочем, Бес уже подумал за него. И как только Смоленский протянул ему руку, тот, пожав ее, сказал:

— Особенно не волнуйся, я все предусмотрел! Ты продолжишь работу в картеле и будешь встречаться со мной только в экстраординарных случаях… А я сейчас переключусь на наши, так сказать, внутренние дела!

— На Креста?

— И на него тоже, — усмехнулся Кесарев. — Ко мне обратился кое-кто из его окружения, которых больше на его месте устраиваю я! У них очень серьезные разногласия с Крестом. После моего возвращения Крест перестал доверять очень серьезным людям, зная их хорошие отношения со мной, и зря! На его месте их, наоборот, надо было приласкать, но… — Кесарев махнул рукой. — Видеть перспективы Крест никогда не умел! Хотя, с другой стороны, их не купишь! Они из настоящих! Кроме того, он начал наезжать на ребят из Богородского, и эти наезды тоже кое-кому не понравились… Вот такой расклад, Игорь Аркадьевич! Устраивает?

— Да, — впервые за весь вечер улыбнулся Смоленский, — устраивает…

Он налил коньяк в рюмки и с торжественностью человека, только что ходившего по краю своей собственной могилы, проникновенно проговорил:

— Спасибо, Толя, сегодня ты научил меня многому! И знаешь, — вдруг добавил он, сам удивляясь тому, что говорит, — теперь мы с тобою в какой-то степени крестные братья… И давай, если ты, конечно, не возражаешь, выпьем за это!

Удивленный услышанным от Смоленского Кесарев, который уже во второй раз становился крестным братом, не смог сдержать улыбки.