Крестный ход над Невой

– Давай мне Гошу, я положу его в кроватку. Стёпушка, а тебе уже пора… Спасибо, что помог…

Мама осторожно, как противопехотную мину, взяла малыша и понесла его снова укладывать, а Степан выскользнул из комнаты.

– Стёпа, Стёпа! Привет! Это правда, что мы сегодня вместе в школу пойдём?! – запрыгала младшая сестра, радостно заглядывая ему в глаза.

– Конечно, это правда, – усмехнулся Степан, а про себя подумал: «Прямо какой-то необыкновенный сегодня день… Как праздник. А, собственно, что произошло такого необыкновенного? Ничего… Так должно быть всегда…»

«Вот-вот, – подтвердил Петруша, снова заглянув в его голову. – “Не любят, не любят…” А ради какого-такого дела, ты их сам всех бросил? Не помогаешь, не заботишься, не жалеешь? Может, это ты их не любишь?! А?»

«Люблю!» – ответил ему Степан и улыбнулся.

– Да, сегодня мы идём в школу все вместе! – проговорил он вслух.

Двор был серым. По нему метался ветер, как будто его заперли здесь на всю ночь, а он соскучился и пытался отсюда выбраться.

По дороге в школу Паша взял Степана за руку и тихо, будто с трудом, проговорил:

– Стёпа… меня мальчики обещали убить, если я им не буду пирожки отдавать…

– Ты чего нам не сказал? – возмущённо воскликнула Наташа. – Да мы бы этим «мальчикам» устроили весёлую жизнь! Да, Олька?

– Конечно! – азартно подтвердила та.

– Ага, устроили бы… А меня бы потом ещё и дразнить все стали… что я за юбками прячусь, что меня девчонки спасают… – грустно сказал Паша.

В отличие от своих боевых сестёр он был молчаливым, тихим и замкнутым. И складом характера он больше походил на старшего брата.

– И тебя обижают?! – потрясённо воскликнул Степан. – Я не знал… Тебя-то почему?! Ты красивый, у тебя хорошие оценки…

– Ой, как будто ты в школе не учился! – копируя бабушкин жест, махнула рукой Наташка. – Дразнят всех, кто отпора не даёт! Меня, например, никто не дразнит! А я не красавица и учусь на тройки! У меня только по физре твёрдая пятёрка. Зато я хожу на тхэквондо и могу кому угодно зубы пересчитать… ногой. – Девочка заливисто рассмеялась.

– Прости, Пашка, я, правда, не знал… Но ты ничего не бойся, в столовку я сегодня с тобой пойду…

В школе

До звонка было ещё далеко. Степан давно не приходил так рано в школу. Найдя нужный класс, он сел на корточки, привалившись к стене коридора, и задумался. Сегодня всё было каким-то странным, и, конечно, не потому, что впервые за долгое время он поговорил с родственниками, и даже не потому, что то и дело в его мысли вклинивался Петруша. Стёпе казалось, что всё сегодня он видит со стороны, глазами своего нового друга – и это было очень непривычно и странно, и неудобно. Обида, которая заполнила всё его существо, заглушалась сочувствием, а вместо раздражения начала проклёвываться на душе жалость и к маме, и к папе. И к Пашке. «Я обижаюсь на папу, что он меня не защитил. Но я ведь тоже не заступился за младшего брата. И даже не знал, что ему нужна моя помощь. А чем я-то был так занят? Только своей обидой…»

Все эти мысли бушевали в его голове с шумом и напором морского прибоя. Вопросов было больше, чем ответов. В таком смятённом состоянии Степан не заметил, как к нему подошёл Красавчик. Его лицо было перекошено ненавистью, взгляд сверкал и колол.

– Ты думаешь, что самый умный? Да? – проскрежетал он. – Я тебя так разукрашу, что родная мамочка не узнает! Ты зря начал пищать против меня, крыса!

От этих слов Стёпа машинально сжался, но вдруг, будто какая-то пружина против его воли распрямилась в нём, с силой подбросив с места. Степан резко встал и выпрямился. Прямо, не мигая и не отводя глаз, он посмотрел на своего главного врага.

«Ай-я-яй, да ведь он совсем горемычный, – услышал Стёпа голос Петруши. – Ему совсем плохо на этом свете живётся. Без любви даже цветочки вянут… А деткам совсем тошно… Только колючки выживают…»

И в этот момент, как воспоминание, как сцена из давно забытого фильма, в голове начали пролистываться кадры из жизни Красавчика, которые были спрятаны ото всех четырьмя стенами его богатой, но запущенной из-за безразличия квартиры. Стёпа увидел, с какой злобой бил Красавчика его пьяный отец, кулаком в перстнях. Как швыряла его за малейшую провинность по всем комнатам шикарная, но бездушная женщина, которая была ему матерью. А потом, чтобы замаскировать свою ненависть и агрессию, родители дарили ему дорогие подарки, откупаясь товарами со скидкой и от сына, и от своей совести.

– Ты чего пялишь на меня свои поросячьи глазки?! Как ты смеешь?! – выходя из себя, закричал Красавчик.

– Ударь меня, – ответил Степан. Руки его дрожали, перед глазами маячили чёрные пятна, но голос звучал спокойно и уверенно. – Ты ведь не умеешь жить иначе. Ударь-ударь, я правду говорю. Ударь так, как тебя бьёт отец, когда напьётся, или мать, когда возвращается домой из своих путешествий и ненавидит тебя и свою жизнь. Я не буду сопротивляться. И не дам сдачи. Но не потому, что я тебя боюсь. Я теперь точно знаю, что жизнь должна быть другой. Я хочу, чтобы и ты это тоже понял. Главное – не сила. Главное богатство – не деньги.