Крестный отец

– Можно ли перевезти старика из больницы сюда в дом? – спросил он у Хейгена.

– Я первым делом задал этот вопрос врачам. Увы, никак. Дон пока очень плох. Ему необходим постоянный уход и операция. Возможно, не одна.

– Тогда нужно разобраться с Солоццо, – сказал Майкл. – Ждать нельзя. Он слишком опасен и наверняка придумает что-то еще. Избавиться от старика для него по-прежнему самое главное, иначе ему конец. Да, стало сложнее, но он готов рискнуть всем, даже жизнью. Если все равно умирать, он хотя бы заберет дона с собой. И пока капитан полиции с ним заодно, кто знает, на что они способны… Ставки слишком высоки. С Солоццо пора кончать.

Санни задумчиво почесал подбородок.

– Ты прав, малыш. Докопался до самой сути. Нельзя позволить Солоццо снова добраться до старика.

– А что с капитаном Маккласки? – спросил Хейген.

– Да, малыш, – произнес Санни со странной усмешкой, – как быть с этим крутым легавым?

– Бывают времена, когда приходится идти на крайние меры, – медленно проговорил Майкл. – Итак, Маккласки нужно убить. Только сделать это необходимо так, чтобы он был максимально замаран, чтобы никто не думал, будто честный капитан полиции погиб при исполнении служебного долга. Нет, продажный коп влез в бандитские разборки и получил по заслугам. Всем нашим прикормленным газетчикам нужно подкинуть максимум улик, и пускай везде растрезвонят. Тогда шума будет поменьше. Как вам идея?

Майкл искательно посмотрел на остальных. Тессио с Клеменцей мрачно молчали.

– Ладно излагаешь, малыш, – произнес Санни все с той же странной улыбкой. – Устами младенца, как любит говорить дон… Ну а дальше что?

Хейген тоже слегка усмехнулся и отвел взгляд. Майкл зарделся.

– Турок хочет вести переговоры со мной. Итого нас будет трое: Солоццо, Маккласки и я. Назначьте встречу через два дня, и пусть наши информаторы узнают место. Настаивайте, чтобы это было публичное заведение, что ни в какой дом или квартиру я не поеду. Пусть будет ресторан или бар в самый разгар ужина – мол, так мне будет спокойнее. Тогда они тоже расслабятся. Даже Солоццо не догадается, что мы решили убить капитана. Меня непременно обыщут, так что оружие с собой я не пронесу. Нужно придумать, как спрятать его заранее. И тогда я убью обоих.

Все четверо уставились на Майкла. Клеменца и Тессио смотрели с искренним недоумением. Хейген казался печальным, но не удивленным. Он хотел было что-то сказать, но передумал. А широкое лицо Санни вдруг осветилось, и он громко, искренне расхохотался. Задыхаясь, тыкал пальцем в Майкла и приговаривал:

– Чистюля! Отличник! Никогда не хотел лезть в дела Семьи, а теперь грозится убить капитана полиции вместе с Турком – и только из-за того, что ему съездили по физиономии!.. Тебе не кажется, что ты все принимаешь близко к сердцу? Это же бизнес, ничего личного. Тебе отвесили оплеуху, а ты в ответ хочешь убить… Все эти годы ты, выходит, прикидывался?

Клеменца и Тессио, ничего не понимая, тоже расплылись в улыбке. Они думали, что Санни смеется над бравадой брата, и смотрели на Майкла снисходительно. Только Хейген выглядел бесстрастно-напряженным.

Майкл окинул взглядом всех, потом остановился на Санни, который все никак не мог отсмеяться.

– Говоришь, обоих прикончишь? – с трудом выговорил старший брат. – Малыш, за такое медали не дают, за такое сажают на электрический стул. Не знал? Никакого героизма; тут стреляешь не издалека, а лицом к лицу. Помнишь, как дрались в школе? Ты разнесешь каждому башку, и их мозги попадут на твой отутюженный чистенький костюмчик. Что, малыш, неужели оплеуха от какого-то тупого легавого этого стоит?

Майкл поднялся с кресла.

– Прекрати.

Видя столь разительную перемену, даже Клеменца с Тессио перестали улыбаться. Майкл не был ни высоким, ни мускулистым, однако всем своим видом излучал угрозу. В это мгновение он выглядел воплощением самого дона Корлеоне. Глаза потемнели, а лицо сделалось бледным. Казалось, он вот-вот кинется на старшего брата, который и сильнее, и крупнее. Будь у Майкла в руках оружие, Санни был бы в серьезной опасности.

– Думаешь, я не смогу, сукин сын? – мертвенно-ледяным голосом произнес Майкл.

Санни наконец отсмеялся.