Крестный отец

Была пятница, и он решил провести уикэнд с Вирджинией и дочками. Следуя установившейся привычке, он позвонил ей и сказал, что приедет. Он давал ей шанс сказать «нет», но она никогда после их развода не говорила «нет». Да и как могла она запретить отцу встретиться со своими детьми? «Какая женщина», — подумал Джонни. С Вирджинией ему повезло. Но, несмотря на то, что она была для него, пожалуй, дороже всех женщин, которых он знал, близости между ними быть уже не могло. Они смогут, пожалуй, сойтись в шестьдесят пять лет, когда выйдут на пенсию.

Вирджинию он застал в подавленном настроении, да и дочки были не в восторге от приезда отца, так как им был обещан уикэнд у подруг в Калифорнии, где они могли прокатиться на лошадках-пони. Джонни предложил отправить девочек к подругам и поцеловал их на прощание с насмешливой улыбкой. Он их так хорошо понимал. Какой ребенок не предпочтет лошадку-пони отцу, да еще находящемуся в состоянии депрессии?

— Выпью несколько рюмок и тоже испарюсь, — сказал он Вирджинии.

— Хорошо, — ответила Вирджиния. Довольно редко у нее бывало плохое настроение, но Джонни ее понимал: нелегко вести такой образ жизни.

Она заметила, что он берет самый большой стакан.

— По какому случаю ты решил напиться? — спросила Вирджиния. — Дела у тебя идут прекрасно. Никогда не думала, что ты способен быть хорошим бизнесменом.

Джонни улыбнулся.

— Это не так сложно, — сказал он. В этот момент он понял, что ее мучает. Он знал женщин и понял, что Вирджиния недовольна его успехами. Женщины не любят, когда их мужчины слишком преуспевают. Это их сердит. Это создает у них чувство потери власти над мужчинами, власти, покоящейся на любви, половых привычках и супружеских обязанностях. Пытаясь успокоить Вирджинию, Джонни сказал:

— Какое это все, к черту, имеет значение, если я не могу петь?

Вирджиния заговорила рассерженным тоном.

— О, Джонни, ведь ты не мальчик. Тебе больше тридцати пяти лет. Почему тебя продолжает волновать это дурацкое пение? В качестве продюсера ты делаешь куда больше денег.

Джонни с любопытством посмотрел на нее и сказал:

— Я певец. Я люблю петь. Какое это имеет отношение к старости?

Вирджинии не терпелось высказаться.

— Я твоего пения никогда не любила. Теперь ты доказал, что можешь быть хорошим продюсером, я рада, что ты не можешь петь.

Джонни взорвался от негодования.

— То, что ты сейчас сказала — грязно и подло.

Он был искренне взволнован. Как может Вирджиния так думать, как может она его так ненавидеть?

Вирджиния улыбнулась и сказала:

— А как, ты думаешь, я себя чувствовала, когда все эти девки липли к тебе. Что бы ты чувствовал, если бы я, пытаясь привлечь мужчин, ходила по улице с голым задом? Твое пение означало для меня голый зад и я просила бога лишить тебя голоса. Но все это было до развода.

Джонни допил виски.

— Черт побери, ты ничего не понимаешь, — сказал он.

Он вошел на кухню и набрал номер телефона Нино. Он предложил Нино провести уикэнд в Пальм-Спрингсе и дал ему номер телефона очень красивой и свеженькой девушки.

— Она приведет с собой подругу, — сказал Джонни. — Через час буду у тебя.

Вирджиния холодно попрощалась с ним. Это был один из немногих случаев, когда он на нее сердился. К дьяволу, он проведет бурную неделю и избавится от всего этого яда.

В Пальм-Спрингсе все, разумеется, шло по плану. Джонни воспользовался своим домом, в котором в это время года всегда поддерживался образцовый порядок. Нино повел свою девушку в спальню, торопясь «проделать над ней работу», пока он еще горяч от летнего солнца. Джонни был не в настроении и отослал свою девушку — невысокую полноватую блондинку по имени тина — в ванную. Он никогда не мог спать с женщиной после вечера, проведенного с Вирджинией.

Он вошел в гостиную со стеклянными стенами, где стояло пианино. Работая с оркестром, он иногда, шутки ради, аккомпанировал себе. Теперь он сел за пианино и начал очень тихо напевать простенькую балладу. Он скорее выговаривал слова, чем пел по-настоящему. Тина незаметно вошла в комнату, налила два стакана виски и присела к пианино. Джонни подобрал несколько мелодий, и тина пыталась подпевать ему. Он оставил ее возле пианино и поднялся в ванную. Под душем он тоже пытался напевать. Потом он оделся и спустился вниз. Тина все еще была одна; Нино либо в самом деле усердно трудился над девушкой, либо был уже мертвецки пьян.

Джонни снова подсел к пианино, а тина выбежала взглянуть на плавательный бассейн. Он начал петь одну из своих старых песен. В горле больше не горело. Исполнение было немного приглушенным, но как ему казалось, совершенным по форме. Он посмотрел на веранду. Тина все еще была у бассейна, стеклянная дверь заперта, и его никто не услышит. Он снова начал петь свою любимую старую балладу. Он пел в полный голос, словно выступал перед публикой, и все время ожидал знакомой боли в горле, но ее не было.

С чувством облегчения он допел песню и погрузился в раздумье.

— Неплохо, друг, совсем неплохо, — послышался сзади голос Нино.