Крестоносцы. Полная история

Князья северных государств крестоносцев прибыли в Иерусалим не в одиночестве. В начале путешествия к ним присоединился еще один примечательный персонаж — Даимберт (или Дагоберт), архиепископ Пизы. Этот высокопоставленный церковный деятель происходил из немецких земель, откуда-то из-под Майнца, и есть основания полагать, что Урбан II назначил его папским легатом[240]. В 1095 году Даимберт присутствовал на Клермонском соборе, а потом агитировал жителей своей итальянской епархии отправиться в крестовый поход. Однако сам он к армии князей не присоединился, а вместо этого в 1098 году по поручению папы поехал в Испанию, к Альфонсо VI Кастильскому, чтобы вернуть земли, отвоеванные у мусульманских эмиров, в лоно Римской церкви. Согласно Альберту Аахенскому, который Даимберта откровенно презирал, это было выгодное дельце. Архиепископ, утверждал Альберт, прикарманил тьму сокровищ, переданных ему Альфонсо, среди которых был и «золотой агнец восхитительной и прекрасной работы», предназначенный в подарок папе[241]. Вместо того чтобы передать драгоценную вещь в Рим, как пишет Альберт, Даимберт оставил ее себе, а отправившись осенью 1099 года в Святую землю с большой флотилией пизанских кораблей, прихватил с собой и золотого барашка, и свою испанскую заначку. По пути Даимберт разорял греческие острова и вел бои с византийскими кораблями, оснащенными бронзовыми львиными головами, которые изрыгали греческий огонь. Боэмунда он встретил под Латакией — византийским городом, который новый князь Антиохии с энтузиазмом осаждал, — отослал свои корабли в Яффу и отправился на юг с делегацией, 21 декабря прибывшей в Иерусалим.

Если судить по воспоминаниям Фульхерия Шартрского, визит Боэмунда, Балдуина и Даимберта был мирным праздничным предприятием: князья посетили Храм Гроба Господня «и другие святые места», затем поехали на юг, в Вифлеем, отстоящий от Иерусалима на 13 километров. В канун светлого праздника в большой, выстроенной в форме креста церкви Рождества они слились в молитве на том самом месте, где некогда лежал в яслях младенец Иисус[242]. Само Рождество встретили снова в Иерусалиме, а в Новый год все вместе опять выехали из города, чтобы окунуться в реку Иордан. В первую неделю января 1100 года они нарезали пальмовых листьев со знаменитых деревьев Иерихона^{65}, после чего Боэмунд и Балдуин отбыли обратно на север и вернулись в свои новые владения через Тивериаду и Галилейское море. Казалось, это было вполне счастливое и мирное Рождество.

Но все эти мирные празднества маскировали дела совсем не мирные. Рисуя свою идиллическую картинку, Фульхерий между делом упоминает, что, пока Боэмунд и Балдуин пребывали в Иерусалиме, Готфрид «и другие важные люди» поставили «господина Даимберта патриархом в храме Гроба Господня». Выходит, не прошло и полугода, как Арнульфа де Роола отстранили от дел. Фульхерий не объясняет, чем были вызваны неожиданные перестановки в новом латинском правительстве Иерусалима, не то ему пришлось бы признать, что, по сути, это был переворот, организованный в пользу Боэмунда. А иначе с чего бы чужак, не разделявший с крестоносцами тягот длительной экспедиции на Восток, удостоился возведения в столь высокий сан? Патриарх, конечно, привез с собой деньги, пизанские военные корабли и поддержку Рима, но то, что он был нужен коварному князю Антиохии, оказалось важнее всего.