Крестоносцы социализма

Своего рода фундамент для этой концепции заложили К. Маркс и Ф. Энгельс. Они специально не исследовали народничество, но, между прочим, в переписке и в трудах на смежные темы, оставили ряд принципиальных оценок его теории, тактики и практики. Критикуя социалистические иллюзии народников, утопизм их доктрины, Маркс и Энгельс приветствовали их революционную практику, особенно политическую борьбу «Народной воли» против самодержавия. Основоположники марксизма прониклись к этой борьбе таким сочувствием, что, хотя они в принципе отвергали терроризм «как теорию» и «панацею», готовы были оправдать «красный террор» народовольцев как способ действия, «продиктованный им (…) действиями самих их противников», «по поводу которого так же мало следует морализировать – за или против, как по поводу землетрясения на Хиосе»[23].

Целостную марксистскую концепцию народничества на фундаменте, который оставили Маркс и Энгельс, первым начал строить Г.В. Плеханов – в двух своих книгах: «Социализм и политическая борьба» (1883) и «Наши разногласия» (1885). Сам бывший народник, он не хуже народников понимал историческую прогрессивность их доктрины. Но как марксист он понял, хотя и несколько утрировал, ограниченность народничества. Вот главное, что он сделал как историк и критик народничества.

Первое. Плеханов вскрыл иллюзорность, утопизм народнических расчетов на крестьянскую общину как зародыш социализма, на социалистическую революцию силами крестьянства, на возможность для России миновать капитализм. Он первым доказал, что в России налицо прогрессирующий капитализм и что сила, порождаемая капитализмом, – пролетариат, – это и есть решающая сила грядущего преобразования России, «тот динамит, который взорвет самодержавие»[24].

Второе. Плеханов видел социальную, т.е. мелкобуржуазную природу народничества, прямо называл его «мещанско-крестьянским социализмом», подчеркивал, что оно выражает собою «интересы нашей мелкой (конечно, не кулацкой) буржуазии»[25], хотя и не проявил здесь должной последовательности. Так, он преувеличил внешнее сходство народничества и славянофильства (по его словам, народники – это «славянофилы от революции»).

Третье. Плеханов первым попытался с марксистских позиций осветить весь ход революционно-народнического движения и при этом сделал много ценных наблюдений и выводов, хотя не избежал ошибок. Как бывший чернопеределец он явно недооценил «Народную волю», посчитав, что «она была совершенно лишена способности к жизни»[26], и переоценил «Черный передел», заключив, будто «из него развилась социал-демократия»[27].

Итак, Плеханов начал возводить капитальное «многоэтажное» здание марксистской концепции народничества. Фигурально выражаясь, он воздвиг лишь первый этаж. Достроил и отделал это «здание» В.И. Ленин. Именно он явился создателем законченной марксистской (точнее сказать, даже ленинской) концепции народничества. Кроме множества высказываний, ему принадлежит ряд специальных трудов о народничестве: «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?», «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве», «Мелкобуржуазный и пролетарский социализм» и др. Ленин дал классическое определение народничества как «идеологии крестьянской демократии»[28] и показал, что эта идеология господствовала в русском освободительном движении на разночинском этапе, т.е. с начала 60-х до середины 90-х годов. Он же по-марксистски выявил отличительные признаки народничества, его объективно-демократическое содержание и субъективно-социалистическое облачение, рассмотрел его эволюцию, соотношение между двумя тенденциями в народничестве – демократической и либеральной, между «старым» (революционным) и новым (либеральным) народничеством.

Сущность народничества (и «старого» и «нового») Ленин усматривал в протесте одновременно «против крепостничества и буржуазности в России с точки зрения крестьянина, мелкого производителя»[29]. Этот вывод Ленина остается научно неоспоримым. Но среди ленинских оценок народничества есть не столько научные, сколько политические, обусловленные конъюнктурой революционной борьбы или партийными пристрастиями. Если о народниках 70-х годов Ленин отзывался как о «блестящей плеяде революционеров» с «беззаветной решимостью и энергией» и «величайшим самопожертвованием»[30], то народников 80 – 90-х годов называл «отвратительнейшими реакционерами народничества», клеймил их «политическое лакейство» и «лакейское бесстыдство», а их позицию по отношению к царизму определял хлесткими словами Щедрина: «применительно к подлости»[31]. Советские историки канонизировали все сказанное Лениным о народничестве, но быстро научились использовать высказывания вождя и в научных и политических спорах, вырывая из ленинского контекста и, при случае, переадресовывая, подходящие цитаты с похвалами или ругательствами.

б ) Советские исследования