Крестовский душегуб

– Опасность? Мне? – забеспокоился старик.

– Мы вынуждены будем на какое-то время приставить к вам охрану!

– Если так надо… О Боже, мне просто необходимо покурить, вы же обещали…

– Да-да! Сейчас! – Зверев набрал номер дежурной части. – Разыщите мне Гурьева! Срочно! – повесив трубку, он пояснил: – Я вызвал своего человека. Он будет вас охранять…

– Ну да, конечно, – Боголепов виновато поморщился и достал свою трубку. – Простите, так что насчёт табака…

– Ах да! – Зверев вышел из кабинета и вскоре вернулся и протянул Боголепову уже откупоренную пачку из плотного картона, покрытую прозрачной плёнкой.

– О Боже! Настоящая «Translanta»[23], – воскликнул старик. – Ваш этот… Как его?

– Карен Робертович! Начмед! – подсказал Зверев. – Надеюсь, он простит мне, что я взял это у него со стола без спроса?

Зверев виновато поглядел на Корнева, тот махнул рукой.

– Ваш Карен Робертович настоящий гурман! – умилённо продолжал Боголепов. – Пачка обычного табака сегодня на рынке стоит не меньше ста пятидесяти рублей, а за такой табак дают в три раза больше. Бременская фабрика! Тонкая нарезка… – Боголепов набил трубку и закурил. – Помнится, во время войны мне приходилось курить всякую дрянь, а это… Какой вкус… какой аромат…

Пока старик наслаждался немецким табаком, Зверев приблизился к Корневу и прошептал ему на ухо:

– Не думал, что всё окажется так просто!

– Что ты имеешь в виду? – так же тихо спросил Корнев. – Ты так светишься, будто Фишер уже у нас в руках.

– Помнишь предсмертные слова Комелькова: «Рыбак рыбака… Он вернулся за Андреем…» Теперь всё встало на свои места. «Рыбак рыбака…» – это вовсе не часть известной пословицы! «Один рыбак ищет другого» – вот что хотел сказать Лёнька. Он побывал в кабинете Фишера перед тем как сбежать из Крестов. Фишер любил прихвастнуть, и всем показывал свою коллекцию. Лёнька – жулик, наверняка он узнал икону, о которой ходили легенды. Возможно даже, что Фишер сам объяснил Лёньке, что это за икона. Всё сходится: «Fischer» в переводе с немецкого означает «рыбак»! Апостол Андрей и его брат Симеон, будущий святой Пётр, согласно евангельскому рассказу, были галилейскими рыбаками. Заявляя, что один рыбак ищет другого, Лёнька хотел нам сказать, что Фишер ищет икону. Очевидно, когда немцы в спешке отступали, Фишер тоже спешил. Он спрятал икону где-то в городе, а теперь вернулся за ней.

Все сбежавшие на Запад военные преступники вынуждены скрываться. Икона стоит бешеных денег и может обеспечить Фишеру безбедную жизнь. Я бы на его месте рискнул.

Корнев задумался и подвёл итог:

– Итак, что мы знаем теперь. Первое – Фишер вернулся за иконой! Второе – Фишер не просто переодевается в милицейскую форму, он скорее всего является сотрудником Управления, или имеет сюда доступ. И третье – самое главное, у нас есть человек, который знает Фишера в лицо и может его опознать.

В этот момент в дверь постучали, и в кабинет вошёл высокий мужчина в сером пиджаке и кепке.

– Познакомьтесь, Андрей Алексеевич! Это лейтенант Гурьев, – представил Зверев вошедшего. – С этого момента он будет отвечать за вашу безопасность. Коля, проводи гражданина в коридор и ждите меня.

Боголепов убрал трубку в карман, поднялся, сделал шаг в сторону двери и пошатнулся. Гурьев ухватил старика за руку, не дав ему упасть. Боголепов закашлялся и захрипел:

– Голова… голова закружилась, уж простите старика.

Его лицо стало наливаться кровью, на губах выступила пена. Андрей Алексеевич снова закашлялся – на этот раз уже гораздо сильнее, качнулся и всё-таки рухнул на пол, схватившись за горло.

– Стёпка! Вызывай скорую! – крикнул Зверев, аккуратно опуская трясущееся тело на пол.

Корнев тут же принялся звонить. Когда бригада скорой помощи с сиреной и мигалкой влетела во двор Управления, старый антиквар был уже мёртв.

* * *

– Опять остановка сердца? – спустя полчаса после того, как тело старика увезли, спросил Корнев вошедшего в кабинет начмеда.

– На этот раз кое-что другое, – Карен Робертович подошёл к столу и указал на лежавшую на столе откупоренную пачку. – Немецкий табак, у меня такой же.

Зверев виновато пожал плечами.

– Это он и есть, Карен! Извини, что взял без спроса, обещаю, что куплю тебе новую.

Начмед махнул рукой, взял пачку и высыпал часть табака на стол и принялся его разглядывать.

– Ты взял пачку из верхнего ящика стола?

Зверев в недоумении посмотрел сначала на начмеда, потом на Корнева.

– Нет! Пачка стояла на столе!

– Я не имею привычки ничего оставлять на столе, когда выхожу из кабинета. Эта пачка была закупорена?

– Разорвана, причём довольно грубо, часть табака высыпалась на стол.

– Когда я выходил в последний раз, в моём столе лежали три пачки. Все они не были вскрыты. Когда я вскрываю такую пачку, я обычно пересыпаю её в кисет, чтобы табак не так выдыхался и не терял своего аромата.

Карен Робертович взял лежавший на столе карандаш и принялся ворошить им высыпанный на стол порошок.

– Всё становится ясно. В пачку чего-то впрыснули.

– Яд? – холодно спросил Зверев.