Крестовский треугольник

Лёвка Петров, одноклассник Никитина, был человеком не столько приятным, сколько полезным. Сергей Петрович поддерживал с ним связь на случай непредвиденных обстоятельств. Однако обстоятельств для использования этого знакомства пока не случалось, что не сильно огорчало. А школьный товарищ дружбой с Никитиным пользовался, хотя и нечасто. Звонок Лёвки, скорее всего, был связан с очередной выходкой сына-шалопая, которого, несмотря на папины чины, выгоняли то из одной, то из другой школы. В рядовую СОШ Лёвка отдавать его не хотел, а в лицеи и школы со спецуклоном парня брать не особо стремились. Вот и звонил он своему школьному товарищу с завидной периодичностью. Среди коллег Никитин был человеком уважаемым и знал многих.

Сергей Петрович выглянул в приёмную и обратился к сидящей за компьютером даме.

— Люда, будьте добры, чаю мне принесите!

— Конечно, Сергей Петрович! Одну минуту! — секретарша встала из-за стола, взяла с тумбочки чайник и хотела уже наполнить его водой из примостившегося возле окна кулера, как дверь распахнулась и в приёмную влетела запыхавшаяся дородная тётка с ярко-красной помадой на губах. Меховая шапка, похожая на стог, лезла длинным ворсом в глаза, отчего она, смешно выпячивая нижнюю губу, дула наверх, пытаясь убрать щекочущие веки кончики.

— Директор на месте?!

— Да! А что вам нужно? — но посетительница уже не слушала Люду. Она рывком открыла дверь в кабинет.

— Здравствуйте! — звонкий голос, отражаясь от полупустых стен, застал Никитина врасплох.

— Здравствуйте! Чем обязан?

— Я хочу узнать, что у вас тут такое творится?!

— Простите, не понял вашего вопроса.

— Моего ребёнка избили, а вы делаете вид, что ничего не знаете! Что за школа такая, я не понимаю?!

— Так, спокойнее, а вот с этого момента поподробнее.

— Мой сын Иван Киселёв пришёл в субботу с разбитым носом. Ребёнку сломали нос! Это же ужас, а не школа! Рассадник малолетних преступников! Нет, вы знаете, я буду писать на вас в прокуратуру!

— Подождите, ради бога! Давайте сначала разберёмся. Вы сказали, это было в субботу. Так?

— Да! — раздражённо выпалила женщина.

— В какое время?

— После первого урока.

— Хорошо. Кто его ударил, знаете?

— Это ненормальный ребёнок! Нормальные дети на такую жестокость неспособны!

— Ну, у вас же мальчик, не девочка. Мальчишки иногда дерутся, — дама смерила директора взглядом. Сергей Петрович понял, что увещевать женщину не получится. Прокашлявшись, он спросил: — Он сказал, как зовут того, кто его стукнул?

— Какой-то Санька из параллельного класса! Учительница русского и литературы всё видела! Ваня говорил, что она ведёт тот класс, где учится это бандит!

— Так, кое-что проясняется, — Никитину не понравилась догадка, к которой он пришёл. Неужто сын Крестовского, с которым он беседовал три недели назад? — Главное, не волнуйтесь. Мы всё выясним. Давайте сделаем так: я разберусь с этим, а потом позвоню вам. Обещаю, виновные будут наказаны.

Дама недоверчиво посмотрела на Никитина. Её явно не устраивало такое решение, но доводов противоречить директору она не нашла.

— Ну, хорошо, — фыркнула женщина. — Я надеюсь, что вы действительно с этим разберётесь. Иначе мне придётся…

— Я вам обещаю, что мы разберёмся. Как ваше имя-отчество?

— Маргарита Витальевна.

— Маргарита Витальевна, я вас понимаю! И даю вам слово, что мы всё решим. Прошу, — Сергей подошёл к даме и, помогая ей встать со стула, проводил до двери. — До свиданья! Я вам позвоню, как только все выясню.

— До свиданья! — тётка в последний раз глянула на Никитина через плечо и вышла из кабинета.

Такое начало понедельника не обещало ничего хорошего. Все эти шевеления вокруг семьи Крестовских сильно беспокоили. Никитин чувствовал, как водоворот событий быстро раскручивается, перерастая в нечто большее, тянет на дно, и совсем скоро от него потребуются решительные действия, иначе и его засосёт в эту воронку, утопит в грязном потоке скандалов и сплетен.

Он нажал на настольном телефонном аппарате кнопку. После нескольких гудков из динамика послышался женский голос:

— Да, Сергей Петрович!

— Люда, пригласите Киселёва из восьмого «Б».

Через несколько минут белобрысый мальчишка стоял в дверях директорского кабинета, опустив голову. Разбитый нос опух, расплываясь сиреневато-зелёными потёками по лицу. Чуть ниже переносицы был наложен бежевый пластырь.

— Ну, боец, рассказывай, кто тебе эту красоту навёл?

Парнишка бегло взглянул на директора и нехотя ответил:

— Санька.

— Это какой Санька? — Никитин сощурился.

— Крестовский из восьмого «А».

— Так, понятно. Что не поделили?

— Ничего, — буркнул парнишка.

— То есть он вот так подошёл и на ровном месте тебе заехал кулаком в нос? — Сергей щёлкнул языком. — Не вяжется как-то. Колись, как дело было, а то придётся вас обоих на педсовет вызывать.

— Меня-то за что?! — в глазах подростка читалось негодование. — Он мне нос сломал и меня же на педсовет!

— А что делать? Должен же я разобраться, что у вас приключилось. Устрою вам очную ставку, как в кино!

— Не надо педсовет! Я всё расскажу!

— Ну, так я слушаю, — директор сложил руки в замок, опираясь локтями о стол.