Крестовые походы. Под сенью креста

Рано утром 28 июня войску был отдан приказ выходить из города и, перейдя через мост, строиться в боевые порядки на северном берегу Оронта против полчищ Кербоги. Маневр был непростой, мусульмане легко могли ему помешать — хотя бы перекрыв лучниками выход с моста. Но на помощь крестоносцам пришли усилившиеся разногласия среди исламских эмиров. Двадцать восемь мусульманских владык с трудом признавали верховенство Кербоги, считая себя равными ему. К этому добавились и идеологические противоречия — ведь в армии Кербоги воевали и сельджуки-сунниты, и сторонники исмаилитских Фатимидов. А незадолго до решающего сражения несколько исламских князей, и в их числе эмир Дамасский с 30-тысячной армией, вообще покинули войско, посчитав, что крестоносцы уже обречены, и в их помощи нет необходимости. Но и оставшиеся мусульманские эмиры и сам Кербога были также абсолютно уверены в победе и потому не стали препятствовать христианам в построении войска в боевой порядок. Трудностям медленной, но верной осады Кербога предпочел риск скоротечной и непредсказуемой битвы — что ж, он был не первым и не последним из бездарных полководцев.

Утром 28 июня 1098 года началась битва, предрешившая в итоге судьбу крестового похода. Самоуверенность Кербоги и мусульманских эмиров позволила Боэмунду Тарентскому построить крестоносцев в двенадцать штурмовых колонн (по числу апостолов) и двинуть армию на врага, так и не сумевшего как следует изготовиться к кавалерийскому нападению. Пока конные сельджукские отряды выстраивались в боевую линию — причем и здесь не обходилось без нелепых раздоров исламских вождей — норманнский князь, даже не ожидая, когда все его воины перейдут мост, бросил армию в отчаянную атаку. Крестоносцы, почти все пешие, шли в бой в каком-то исступлении, священники с дубинами в руках пели воинственный псалом; впереди, рядом с тулузским знаменем, бежал со «святым» копьем капеллан графа Раймунда (сам Раймунд из-за болезни в битве не участвовал). Отчаяние придало христианским воинам силы, и удар их был страшен. Центр сельджукского войска был прорван, а попытка Кербоги ударом во фланг и тыл рассечь и окружить франкскую армию была отбита норманнами Боэмунда. Среди мусульман вспыхнула паника, многие сельджукские военачальники начали отступать со своими отрядами, даже не вступив в бой. Вскоре отступление превратилось во всеобщее паническое бегство, и к полудню могучее исламское войско Кербоги перестало существовать. Победа крестоносцев была полной. В своем неудержимом бегстве турки бросили и свой лагерь, и многочисленные обозы. В руки франков попал и огромный шатер Кербоги, который, как говорят, мог вместить одновременно три тысячи человек, и все богатства, что в нем хранились.

Поражение армии Кербоги стало для сельджуков настоящей катастрофой. Фактически, в битве под Анти-охией турецкому могуществу был нанесен смертельный удар. Единство сельджукской империи, и без того уже почти эфемерное, рухнуло окончательно. С этих пор крестоносцы имели дело уже с отдельными эмирами и беками, что, конечно, облегчало и дальнейшие завоевания, и вообще само положение порядочно поредевшего крестоносного войска. Поражением сельджуков не преминули воспользоваться и их исконные враги Фатими-ды, летом этого же года почти без боя занявшие Иерусалим. Но, как это часто бывает, огромная победа, одержанная крестоносцами столь высокой ценой, так и не стала окончательной. И виной тому были сами «рыцари Христа».