Крестовый поход

А какой изумительный вид открывался вокруг! Палево-золотое море с красным закатным отливом, оливковая рощица, покрытый желтыми цветами луг, красно-белые домики внизу. Корчма. И, прямо напротив, в окружении рыбачьих челнов — стремительное тело «Агамемнона». Лешка, наверное, только сейчас и заметил — какой это красивый корабль. Невольно полюбовавшись плавными изгибами хищного корпуса, отвел взгляд… Ну, точно паруса! Или, все же показалось?

— Нет, вам не показалось, господин, — встав рядом, прищурилась Пелагея. — Это точно корабль и я точно знаю, какой.

Лешка хмыкнул:

— Интересно, какой же?

— «Святой Николай»! О, его невозможно спутать…

— «Святой Николай»? — старший тавуллярий с трудом подавил поднимающуюся в душе бурную радость. — Сколько ему еще плыть?

— Встанет у причала утром… Не самым, конечно, ранним. Ой… — девушка вдруг нагнулась над самым обрывом. — Какой прекрасный цветок, видите?!

— Где? — Алексей подошел ближе, инстинктивно отворачиваясь — высоты он боялся с детства.

— Да вот же, вот!

Как назывался цветок, Лешка не знал, как-то никогда не интересовался ботаникой, понимал только, что не одуванчик и не роза, но видел — что очень и очень красивый. Большие, темно-фиолетовые лепестки, ближе к середине бутона приобретали нежный небесно-голубой оттенок, а в самой середине, где пестики, словно бы горел желтый тигриный глаз!

— Давно мечтала поставить такой в вазу, — негромко произнесла Пелагея. И обернулась, и посмотрела, обдала таким взглядом, таки-и-им…

— Вы не можете мне его достать?

Достать…

— Просто наклонитесь, и я подеру вас за ноги… Нет! Лучше вы — меня, — девушка лукаво улыбнулась. — Я вот вдруг подумала, что вовсе не стоит доверять мужчинам столь деликатные вещи. Это же красота, понимаете!

— Понимаю, — Лешка сглотнул слюну.

— Так подержите?

— Ага…

Проворно опустившись на колени, Пелагея растянулась на траве, свесившись вниз, заскользила — и бросившийся рядом Лешка едва успел ухватить ее за бедра… Восхитительно стройные, упругие… Такая же, должно быть, и грудь!

— Я его сорвала! — донеслось снизу. — Теперь вытаскивайте меня… Ну же!

Совладав с собой, молодой человек резво вытащил девушку. Хоть и пытался не спешить, а все равно получилось быстро — так и в самом-то деле, не висеть же вниз головами обоим?

— Спасибо, — восторженно рассматривая только что сорванный цветок, поблагодарила девушка. — Ах, как я испугалась, особенно — в последний момент. Слышите, как бьется мое сердце? Вот, приложите ухо…

Лешка послушно приложился к девичьей груди, ощутив быстро покрасневшей щекой соблазнительную упругость под бархатным теплом жилетки. Пелагея тяжело задышала:

— Как вас зовут?

— Алексей.

— А меня — Пелагея.

— Знаю. Ваш отец держит корчму.

— Да… Вы к нам надолго?

— Нет.

— Жаль. Вы очень красивый.

Алексей помотал головой:

— Мужчине ни к чему красота. Красота — привилегия женщин… таких, как вы!

Пелагея медленно обняла его за плечи, прошептала:

— Мы могли бы хорошо провести время сегодняшней ночью…

Вот-вот! Вот о чем предупреждал капитан «Агамемнона»! Эх, если б не дело! Нельзя рисковать, нельзя — ведь, кто знает, не получиться ли из-за мимолетной связи какое-нибудь нехорошее осложнение с местными жителями? С тем же Паросом, он, кажется, тот еще ревнивец…

— Думаю, что ночью я буду сильно занят, — выдавил из себя Алексей.

— Занят? Ну что ж, — Пелагия порывисто вскочила на ноги. — Вы, верно, испугались Пароса? Так его сегодня в деревне не будет… прочем, для вас это уже все равно, трусливый господин из столицы!

— Стойте! Да постойте же!

Лешка сорвался с места и в три прыжка догнал девушку, ухватил за талию, обнял… И крепко поцеловал в губы…

Пелагея и не думала сопротивляться, наоборот, поддалась с таким пылом, что… В общем, следовало признать, что у бедолаги Пароса имелись все основания для ревности. Целуя. Лешка чувствовал, как решительные девичьи руки ловко расстегивают тунику, да и сам быстро справился с завязками жилета, рубахи… Лишь когда рука его нащупала в наступившей тьме твердую выпуклость на горячей упругой груди, лишь тогда, девушка, застонав, закусила губы.

— Нет, — прошептала она. — Не здесь. Могут увидеть.

— А, может, все-таки — здесь? — Лешка не убирал руку с девичьей груди. — Только не сегодня, завтра… Ближе к полудню.

— Завтра ближе к полудню… — шепотом повторила девчонка. Потом задумалась, снова что-то зашептала… — А ведь и правда! Завтра в горах никого уж точно не будет! Все выйдут встречать «Святой Николай»… Вот только Парос… Впрочем, к вечеру его не будет…

Алексей не провождал ее, на том настояла сама Пелагея — в горах, несмотря на наступающую темноту, было довольно людно. То и дело с разных сторон слышались чьи-то голоса, смех, овечье блеяние: это возвращались домой пастухи с горных пастбищ, сборщики птичьих яиц и ягод.