Крестовый поход восвояси

Вчера в императорском шатре я был свидетелем занятной сцены, предшествующей этому набату.

— Они отказываются звонить, ваше величество, — разводя руками, докладывал референтарий. — Говорят, пока не снято отлучение…

— Пусть говорят все, что им взбредет в голову. Меня это не интересует. Они должны делать то, что я им велю.

— Но его святейшество…

— К черту его святейшество! Наловите мне пару дюжин доминиканцев, привяжите их руки к колокольным языкам да посыпьте площадки в звонницах раскаленным угольем.

— Но, государь, не будет ли это слишком?

— Будет, если и в таком случае они откажутся звонить. Но вряд ли это произойдет.

Колокола гремели над Яффой. Император стоял на крепостной стене во главе роскошной свиты, внимательно следя за маневрами вызолоченного корабля под папским штандартом. И радостная улыбка смиренного сына Церкви, запечатленная на его губах, многократно отраженная, освещала лица приближенных.

— Ну вот ты и попался, — тихо произнес государь, глядя, как поднимаются вверх тяжелые галерные весла, как летят на берег швартовы и ровной шеренгой выстраивается вдоль борта отряд папской стражи. Он резко повернулся к стоявшему позади референтарию: — Есть ли сообщения от орденских магистров?

— С вашего позволения, государь, иониты и храмовники заявляют, что, как и прежде, полны решимости защищать интересы веры в Святой земле. Более того, они вполне уверены, что прибытие в Иерусалим первых лиц Церкви вдохновит христиан на новые подвиги во славу Божью. Намечающиеся же здесь переговоры помогут завершить нелепую распрю, позволяющую неверным считать, будто существует вражда между властью церковной и властью светской. Магистры прислали своих иерархов, чтобы те могли представить ордена во время переговоров.

— Прекрасно, — кивнул Фридрих. — Прибыл ли гонец от Аль Кемаля? Он обещал мне прислать в Иерусалим как минимум двух шейхов.

— Еще нет, ваше величество.

— Проклятие! Пошлите ему сообщение, пусть поспешит. Да, вот еще, я велел найти и доставить ко мне главу здешних иудеев. Вы нашли его?

— Увы, государь. Либо иудеи скрывают имя этого человека, либо же у них действительно нет единого первосвященника.

— Тогда найдите мне какого-нибудь Пророка, Учителя, Мессию, наконец! И не морочьте мне голову рассказами, что их тут нет. В этой земле пророки растут что грибы после дождя. Я вам приказываю, найдите мне такого человека. Найдите и разместите в Иерусалиме с не меньшим почетом, чем его святейшество.

— Ваше величество, — послышался за спиной императора голос одного из предводителей рыцарских отрядов, — но достойно ли будет собрать в едином месте с отцами христианской церкви и знатными шейхами нечестивых иудеев, распявших Господа нашего?

— Не городите чушь! Стали бы они распинать отпрыска своих царей? А кроме того, мне нет дела, во что они верят. В моей стране каждый имеет право отправляться на Небеса своим путем. Найдите мне человека, способного убедительно донести до остальных иудеев результаты предстоящих переговоров, или же я вас самих заставлю перейти в их веру. — Император кинул на своих приближенных взор, позволявший утверждать, что эти слова вовсе не являются пустой угрозой.

— Ваше величество! — К Фридриху, придерживая меч, подбежал молодой голубоглазый красавец с забранными в хвост светлыми волосами, тот самый Маурицио Отелло — венецианский наемник, поставленный государем во главе своего флота. — Его святейшество Папа Григорий IX высаживается на берег.

— По-твоему, я сам этого отсюда не вижу? — Фридрих обвел рукой панораму гавани, открывавшуюся с крепостной стены.

— Да… но, может быть… может, имеет смысл… он все еще Папа…

— И что с того? Он и кардиналом-то был не слишком хорош, а уж проживание в Ватикане и вовсе не пошло на пользу. Передайте ему, что я с радостью приму дорогого гостя в своем лагере. Эй! — Он подал знак стоящему позади оруженосцу. — Распорядись привести коней. Мы уезжаем.

Весенний Иерусалим представлял зрелище куда как более приятное для глаз, чем то, которое открывалось нашему взору во время зимних поездок. Разделенный на три сектора, он бурно строился, причем каждая из сторон, будь то архитекторы Аль Кемаля, высокоученые строители-карезмины или же зодчие, привезенные храмовниками, стремились во что бы то ни стало превзойти друг друга в красоте строящихся зданий и скорости их возведения.

Большим подспорьем в непрерывном строительстве, ведущемся здесь, служил Лис. Вернее, не столько сам Венедин, сколько его Черный дракон и сделанный Ансельмом перевод трофейной рукописи, открывавшей посвященным секрет феерически быстрого возведения Великой Китайской стены, дворца Цинь Шихуань-ди и его гигантской усыпальницы. Было довольно забавно глядеть, как взмывают вверх, а затем неспешно опускаются на заранее отведенное им место тяжелые каменные блоки. Сначала на это чудо сбегались посмотреть со всех концов города, но где же еще происходить чудесам, как не в Иерусалиме. К парящим в воздухе камням привыкли так же быстро, как в наши дни к подъемным кранам.