Крестовый поход восвояси

— Ну, — дожидаясь ответа, заторопил меня Муромец.

— А! Была не была! — Я сорвал с головы шапку и бросил ее оземь. — Давайте бурого!

— Ну вот. Ты опять сошел с ума, — с безысходным оптимизмом констатировал Лис. — Капитан, ты думаешь, тебе щас приведут олимпийского мишку и он улетит в свой сказочный лес? Вынужден тебя расстроить: скорее всего это будет особь кило под триста, да еще и кормленная последний раз невесть когда.

— Лис, не мельтеши. Все равно уже ничего не изменишь. Постарайся лучше вспомнить, что нам известно о борьбе с медведями.

— Медведя лучше всего бить в степи с вертолета, — хмуро отозвался Лис. — Ну а если серьезно, брюхо у него слабое, ноздри, задница… Но что это нам дает? Ты представляешь, с какой скоростью эта зверюга машет лапами? Майк Тайсон рядом не угадывается! А на лапах у этой твари, между прочим, не мягкие перчатки.

— Ладно, не пугай. Можно подумать, я не представляю, что такое медведь.

Если бы я даже и не знал ничего о животном, с которым мне сейчас должно было сойтись в поединке, то в эту минуту у меня появился вполне реальный шанс узнать о нем побольше. Словно повинуясь волшебной палочке, толпа раздалась, очищая круг для будущей схватки и огораживая его высокими строевыми щитами, из-за которых торчали широкие наконечники копий. Следом за этим два дюжих молодца вывели на поле битвы косолапого великана, недобро оглядывающего людское море вокруг.

— Ну что, люди добрые, простите, если что не так, — крикнул я, склонившись в поясном поклоне. Скинув плащ, я передал его Муромцу. — Ежели не вернусь, отдай кому пожелаешь, — и, неожиданно размашисто перекрестившись, шагнул в круг.

— Подожди себя хоронить, — донеслось мне вслед.

Наверное, самое худшее у медведей — это выражение морды. Точнее, полное его отсутствие. Замысел любого хищника можно предугадать, глядя ему в глаза. Но только не медведя. Осознав, что сдерживающие его цепи сняты, бурый хозяин леса осмотрелся кругом и, заметив меня, вздыбился, оскаливая пасть и угрожающе рыча. В таком положении он был на полторы головы выше противника и, стало быть, чувствовал себя хозяином положения. Вспоминая выступления на боксерском ринге в Кембридже, я начал враскачку приближаться к косолапому, выбирая удачный момент для атаки.

— Капитан, ну шо ты пляшешь! — раздалось в голове. — Ты его только злишь.

Очевидно, Лис был прав, поскольку в ту же секунду мохнатый исполин ринулся на меня со скоростью, вовсе неожиданной для столь мощной туши. Я едва успел вжать голову в плечи и опустить ее как можно ниже, когда передние лапы чудовища сомкнулись на моей спине и длиннющие когти заскрипели по кольчуге.

— Держись, Капитан! — заорал Лис, расшвыривая ограждавших круг гридней.

Мир перед моими глазами погас. Через мгновение он появился вновь, но отчего-то лишенный привычных красок. Над головой быстро и оглушительно щелкали медвежьи челюсти, и жуткая вонь из пасти сводила меня с ума. Я зарычал, впиваясь пальцами в мохнатую шкуру зверюги, и она с невероятной легкостью поддалась под моей хваткой. Разъяренная тварь оглушительно взревела и, еще более сжимая объятия, начала наваливаться на меня всем весом.

Что было дальше, я помню с трудом. Возбужденный мозг вспышками выхватывал то колено, раз за разом бьющее в мягкое медвежье подбрюшье, то бросок, когда наваливающийся на меня медведь вдруг, потеряв опору, со всего размаху уселся на хвост и от боли взвыл совсем не по-медвежьи. Я не помню, каким образом мои пальцы оказались в ноздрях лесного чудовища, раздирая их до крови. Я пришел в себя лишь тогда, когда бурая туша, в который раз награждаемая мною тяжеленными ударами в височную впадину, рухнула наземь, увлекая за собой и меня.

* * *

Меня била крупная дрожь.

— Капитан, шо это было? — услышал я над собой голос Лиса.

Я открыл глаза, стараясь разглядеть его. Он был то цветным, то черно-белым. В голове гудело, словно ведьма в дымоходе.

— Я долго бился?

— Бился?! — Изумление Лиса казалось неподдельным. — Да ты его почти разорвал! Секунд за сорок. Абсолютный мировой рекорд!

— Сейчас я умру, — прошептал я, закрывая глаза.

— Э-э, ты мне это брось, — затряс меня мой напарник.

Слова эти были заглушены конским ржанием.

— Володимир Ильич! — услышал я сквозь рвущую сознание тошноту. — Князь Олег Изборский на нас идет! Со всей дружиной!