Крик болотной птицы

Но теперь, похоже, был совсем другой случай. Точнее говоря, сейчас перед полковником стоял совсем другой враг — твердый и уверенный в себе. Полковнику на миг даже показалось, что этот узник и вовсе никакой не враг, коль он держится так уверенно. По мнению полковника, враг обязан трепетать, опасаясь быть разоблаченным и поверженным. А этот заключенный совершенно спокоен. А если он спокоен, то, значит, чувствует свою правоту. То есть — ни в чем не виновен. А из этого должен следовать вывод, что полковник ошибался в своих психологических расчетах. Но такого не могло быть! Полковник решительно отгонял от себя даже саму мысль о том, что он может ошибаться! Хотя, опять же, ошибаются все, даже выдающиеся психологи…

— Куда подевался подготовленный вами отряд карателей? — спросил наконец полковник.

— Майор Литке распорядился отправить его в лес для борьбы с партизанами, — тотчас же последовал четкий ответ Старикова.

— Вы знаете о том, что отряд не вернулся? — спросил полковник. — Причем в полном составе.

— Разумеется, знаю, — так же спокойно ответил Стариков.

— Ну и куда же он мог деться? — спросил полковник.

Спрашивая, он был убежден, что таким образом он постепенно, виток за витком, затягивает петлю на шее допрашиваемого. Пока что допрашиваемый не ощущает этих витков, но шаг за шагом, а вернее, вопрос за вопросом петля будет все туже захлестывать допрашиваемого, и очень скоро он начнет ощущать ее погибельное прикосновение. И начнет проявлять страх и беспокойство. Обязательно начнет, иных вариантов у него просто нет. Ну а коль начнет, то, значит, тем самым косвенно признает свою вину и окажется всецело в руках полковника. А когда он окажется в его руках, то победить такого противника труда не составит. И тогда полковник гордо и надменно скажет этим недоумкам — майору Литке и гауптману Аугу: смотрите и учитесь, как надо воевать и побеждать врага! Да-да, так оно должно быть, а значит, так оно и будет! К полковнику вновь вернулась уверенность.

— Так куда же мог подеваться отряд подготовленных вами карателей? — повторил вопрос Вайскопф.

— Полагаю, об этом лучше спросить майора Литке, — спокойно ответил Стариков. — Ведь это он отправлял отряд.

— Мне лучше знать, у кого что спрашивать! — Полковник повысил голос. — Отвечайте!

— Я не знаю, — пожал плечами Стариков. — Вы поручили мне подготовить отряд. Я его подготовил. Я выполнил ваше поручение. За действия отряда вне лагеря я не отвечаю. — Стариков помолчал и как бы невзначай добавил: — Вот если бы я был с отрядом в лесу, тогда я мог бы подробнее ответить на ваш вопрос…

— Но все же — меня интересует ваша версия. — Полковник продолжал вести психологическую интригу. — Где сейчас находится отряд?

— Наверно, сражается с партизанами, — ответил Стариков. — Или партизаны его уничтожили.

— Что — весь отряд до последнего человека? Вместе с десятью нашими солдатами?

На это Стариков не сказал ничего, лишь пожал плечами.

— Допустим, отряд и впрямь уничтожили, — произнес полковник. — Но о чем это говорит? А говорит это о том, что отряд был плохо подготовлен. А готовили его вы!

— Я готовил его по плану, утвержденному лично вами, господин полковник! — тотчас же парировал Стариков. — Отступить от плана я не мог — меня контролировал майор Литке.

Полковник вдруг ощутил себя загнанным в угол. И загнал его туда этот заключенный! А должно быть наоборот, то есть не он, а заключенный должен почувствовать себя в безвыходном положении! Но борьба еще не окончена, она продолжается, а значит, полковник с честью выйдет из затруднительной ситуации!

— Должен вас огорчить — никакого боя с партизанами не было! — Полковник развел руками. — Не прозвучало ни единого выстрела! Отряд исчез без единого звука! Он будто растворился в лесу! Что вы на это скажете?

— Я не знаю, — ответил Стариков.

— А вот я знаю! — повысил голос полковник. — Да-да, я знаю! Отряд сдался партизанам! Все до единого человека!

— Что, и ваши солдаты тоже? — В голосе Старикова послышался сарказм.

— Не прикидывайтесь глупцом! — Голос полковника стал еще громче. — Повторяю — отряд сдался партизанам! А наши солдаты были убиты!

— Это вряд ли. — Стариков с сомнением покачал головой. — Партизаны ненавидят карателей. Каратели опасаются партизан. О какой сдаче в плен может в таком случае идти речь? Партизаны просто перестреляли бы карателей. Или утопили бы их в болоте. Наши бойцы это прекрасно знают.

— Значит, кто-то их убедил, что это не так! — четко произнес полковник. — Что партизаны их помилуют! Кто-то их сагитировал! Точнее сказать, переагитировал! Внушил им, что они имеют шанс на спасение! И оказавшись за пределами лагеря, все они добровольно сдались партизанам!