Крик горностая

«Надо было позвать кого-то из девочек», — подумала, натягивая одеяло до подбородка и поглядывая на дверь. Женщина не стала гасить свет. Мягкие тени, которые отбрасывала мебель, делали дом уютнее, заполняя пустоту.

«Зачем я разоткровенничалась с Аделией? Теперь детективы будут думать, что я — экзальтированная богачка, которая мучается от скуки и всячески привлекает к себе внимание».

Мысль, что о ней будут думать в таком ключе, позабавила. «Неужели мне еще не все равно, что обо мне думают?». Аделия удивилась, что у Анны нет подруг. В самом деле — почему? Анна была общительной, всегда в центре внимания. Но потом как-то связи ослабели, желание встречаться — тоже. Анна стала пропускать общие вечеринки и не отвечала на звонки, сосредоточившись на тех, кто всегда был рядом.

Несмотря на свой возраст, Анна Ревель не помнила, чтобы жила когда-то для себя, в ее жизни всегда был кто-то, кто управлял ею, указывая, что Анне хорошо, а что — нет. Сперва это был отец, потом — старший брат. За ним — Тигран. И вот Илья.

Но с Ильей ей было уютно. Наверно, по этой причине сейчас так тяжело. Анна вздохнула и прикрыла глаза — успокоительное начало действовать, женщина намеревалась побыстрее заснуть.

«Завтра заберу Регину, поедем с ней отдохнуть, — решила Анна. — Хотя бы на пару дней. Можно в Казань. Или Дербент. Я сто лет хотела съездить в Дербент».

«Ну и куда вы, две женщины, поедете, — возник в голове голос Ильи. Анна даже усмехнулось, так натурально вышло. — Это в конце концов опасно, ищи там вас потом по отдаленным аулам, в гаремах незнакомых горцев».

Он бы так и сказал «в гаремах незнакомых горцев», словно в гаремах знакомых горцев искать приятнее. Он бы никуда не отпустил, ни в какую Казань и тем более Дербент. Илья был разумным и в меру подозрительным мужчиной. С чувством юмора. Довольно властный при этом и как говорят «себе на уме». С первой женой они жили плохо, после развода так вообще не виделись почти. Зато дочерей он вырастил в строгости, людьми стали, а не мажорками. Анна вздохнула — Регину ей теперь воспитывать одной, хорошо бы не избаловать.

Мысли текли одна за другой. Воспоминания об Илье переплетались с сегодняшним днем и планами на завтра. Боль, колючим комком поселившаяся в груди, постепенно отступила, освободив место немного тупому спокойствию, упертому и плотному, словно ватное одеяло. Внутри стало тепло.

Анна засыпала.

Ей снилось, как они поехали на море три года назад, катались на катере, купались в бассейне с голубой водой и бродили по пропахшим специями улочкам. Только Регина оказалась старше, оказалась такой, как сейчас. И странный отель, они в нем не останавливались прежде. И вид из окна — не зеленая Анталья, а белоснежная Греция. Анна вздрогнула — это не та поездка, которая случилась. Эта та, которая не состоялась.

Острая боль в груди мгновенно ожила, пронзила сердце и легкие, сжало их, выпуская воздух. Стало нечем дышать. Анна резко села.

Свет в квартире не горел.

Перевела дыхание и посмотрела на часы: двенадцать часов сорок восемь минут. Она проспала около часа.

А напротив нее сидел Илья и в упор на нее смотрел.

— Илья! — женщина шумно выдохнула, убрала с лица волосы. — Ты меня пугаешь… Я прошу, не приходи ко мне больше. Иначе я не выдержу, я сойду с ума. Подумай, что тогда будет с Региной? Она же останется совсем одна!

Илья молчал. А потом встал и вышел из спальни.

— Илья! — Анна вскочила с кровати и побежала за мужем. — Не мучай меня. Скажи, что ты хочешь…

В квартире стояла тишина. Никакого Ильи не было. Только в белом лунном квадратике на столе стоял пузырек с ее успокоительным. Она точно помнила, что убрала его в шкаф.

Отшатнувшись, Анна ударилась спиной о дверной косяк и закричала.

Глава 7. Братья

Тигран припарковал автомобиль у небольшого двухэтажного особняка в центре города. За домами шумел проспект, город выбирался из утренних пробок, перепрыгивая через лужи и кутаясь в объемные шарфы, мимо неторопливо двигались редкие в этот час туристы. Тигран позволил себе минутную слабость — выключив двигатель, ненадолго остался в машине, наслаждаясь тишиной и серебристыми дорожками дождя, остававшимися на лобовом стекле. Положив руки на руль, он досчитал до десяти, и решительно вышел на улицу, шагнул к особняку.

На нарядном крыльце никого не было — очевидно, швейцар грелся в фойе. Однако служащий не показался даже в тот момент, когда Тигран уже оказался на нижней ступеньке. Мужчина нахмурился. Однако швейцар появился, широко распахнув перед ним двери и виновато улыбаясь:

— Доброе утро, Тигран Гамлетович, чуть вас не упустил, — он кивнул внутрь помещения: — Ваш брат уже на месте, три раза спрашивал.