Крик горностая

Когда тени снова легли на потолок, предвещая начало вечера, с грохотом распахнулось окно в кухне. Раздались чужие голоса, а следом около Тиграна оказалась Марго. Она кричала, била по щекам, плескала водой в лицо. Были врачи, с недоумением смотрели на него спасатели.

— Что ты с собой делаешь?! — шептала сестра, когда все разошлись.

Он не мог ответить — когда умираешь, говорить остается не о чем. Да и не зачем.

Марго поставила телефон на зарядку, тот почти сразу загудел ворохом непринятых сообщений. Марго, с сомнением взглянув на брата, переставила сотовый в кухню, тихо с кем-то говорила. Тигран не прислушивался. Он не хотел больше быть. Чувствовать. Знать. Жить…

* * *

Вечером пришла Ани.

Она растрёпанным светлым вихрем ворвалась в квартиру, кинулась к Тиграну в комнату, но застыла на пороге, словно вкопанная.

Марго, появившись в проеме, мельком взглянула на пришедшую Анну, тихо ретировалась, Тигран слышал, как за ней закрылась входная дверь.

— Что… что случилось? — прошептала Анна. — Ты заболел? На тебе лица нет…

Тигран смотрел в потолок.

— Я все знаю.

— Что именно? — голос анны дрогнул.

Тигран усмехнулся, порывисто сел.

— Я видел фото из Подемкино, когда ты якобы болела, а еще десяток других фотографий с другим мужчиной.

Анна, округлив глаза, на него смотрела. Моргнув и будто выйдя из оцепенения, проговорила:

— И что?

Ее вопрос стал пощечиной.

— Ты лгала мне… — голос осип и сорвался на хрип.

Анна промолчала. Пройдясь вдоль стены, девушка шумно выдохнула. Тигран наблюдал за ней, как наблюдает приговоренный за подготовкой палача к казни, и слабо улыбался.

Девушка решительно взяла за спинку стул, развернула его спинкой к Тиграну и села на стул посреди комнаты, оседлав его. Она поставила локти на спинку и какое-то время молчала, изучая мужчину.

— Я не должна была так делать, — заговорила, наконец. — Я, действительно, встретила кое-кого… Кто мне очень дорог.

— Дороже, чем я? — голос снова изменил ему, сорвался на инфернальный шепот. Тигран откашлялся.

Анна посмотрела на него с сочувствием и недоумением:

— Это другое, понимаешь?

— Но мы целовались, ты не отталкивала меня. И не говорила, что тебе неприятно, не нравится, что у тебя есть другой мужчина, который тебе дорог.

Она простонала:

— Тигран… Ну что такое поцелуй?! Да, ты мне нравишься, я долгое время думала, что нравишься как мужчина. Но я ошиблась… Ты зол и имеешь право злиться на меня, но это не было обманом, я не играла с тобой, если ты об этом…

— Ани, скажи… А если бы в тот вечер мне не сообщили о болезни отца, ты бы… была со мной?

Анна опустила голову на скрещенные руки, покачала головой:

— Да… Нет… Не зна-аю, Тигран! Я же говорю, ты мне нравишься, и меня в каком-то смысле к тебе влекло всегда. Ты очень милый, нежный… И ты классно целуешься… Уфф. Как вспомню, так голову сносит. И мне, правда, неловко, что мои метания ты принял так близко к сердцу. Я, наверное, дала тебе надежду, — она лукаво улыбнулась.

Тигран с трудом кивнул:

— Да, пожалуй…

Она протянула к нему руку ладонью вверх:

— Ну же, Тигран, не будь злым… Давай останемся друзьями, я очень тобой дорожу…

Тигран смотрел на протянутую к нему руку. На нее падал малиново-оранжевый закат, будто Анна окунула в кровь пальцы.

«Давай останемся друзьями», — все еще пульсировало в висках.

— Можно… Я побуду… один, — проговорил с трудом, так и не пожав протянутые пальцы.

Анна спрятала руку. Не проронив больше ни слова, вышла из квартиры, притворив за собой дверь. Вероятно, Марго была где-то рядом, потому что появилась на пороге почти сразу после ее ухода.

Тигран не смог поднять на нее взгляд. Лег на диван и отвернулся к стене.

Марго не ушла от него той ночью, испугавшись оставить одного, а наутро заставила подняться и поехать к родителям.

— Ты не должен перечеркивать свою жизнь! — повторяла она, подталкивая его.

Семья собиралась к обеду. Отец был в гостиной, мама суетилась, накрывая на стол. Ждали Карена. Увидев Марго и тенью замершего за ней Тиграна, Дарина ахнула и тут же бросила испуганный взгляд на мужа. Тот нахмурился и хотел было что-то сказать. Жена остановила его — коснулась плеча, и взмолилась:

— Пожалуйста. Давайте просто пообедаем!

Отец за обедом не проронил ни слова. Гнетущая атмосфера неразорвавшегося снаряда висела над семейным столом. Марго и мама неуклюже шутили. Карен, кажется, был напряжен.

— Тигран, почему ты ничего не поел? — спрашивала мама, заботливо поправляя салфетку сына.

— Хватит с ним сюсюкаться… — заговорил Гамлет и все, присутствующие в гостиной, сразу стихли, повернули к нему лица. — Вот что, Тигран, я могу простить оскорбление, нанесенное мне. Могу принять извинения в оскорблении твоей матери и близких… Надеюсь, ты готов их принести… Но положиться на тебя более не могу. — Он метнул взгляд на открывшую было рот мать, заставив замолчать. Та сникла. — Семейное дело я решил передать Карену, будешь ему помогать, когда возникнет необходимость.

Мать сжала руку старшего сына под столом.

Тигран заставил себя кивнуть.

Глава 21. Тупик