Крик одинокой птицы

Я с благодарностью улыбнулась и опустила ладонь на широкое плечо мужчины. Мои пальцы обвели крепкие мышцы и почувствовали тепло, до боли знакомое тепло. Тактильные ощущения казались такими острыми, что я чуть не вскрикнула. Что это? Некая генетическая память или мистика? Мне показалось, я столько раз дотрагивалась до этого тела, ласкала его, восхищаясь твёрдостью и нежностью одновременно.

Чем ближе мы подходили к выходу, тем отчётливее я понимала, наша встреча с Ромкой неслучайна. Судьба вела нас друг к другу долгие годы. Только чем всё это закончится?

А вот и дверь. Я опустила руку и понемногу пришла в себя. Ржавый засов лишь казался таковым. Воронцов провёл по нему пальцами и усмехнулся.

─ Тут никого не было пятьдесят лет? Дудки! Машинное масло, свежее. Смотри, петли тоже смазаны.

Он уже хотел открыть механизм, как по ту сторону двери послышались звуки.

─ Назад! Быстро!

Я даже не расслышала, я интуитивно поняла команду, произнесённую Романом шёпотом, и стремглав понеслась вверх. Остановившись на ступени, где лестница дела крутой поворот, вжалась в стену. Вовремя. Железная дверь распахнулась, и я услышала голоса.

─ И чего это шеф решил в подземелье лезть?

─ Да трус он. Вбил себе в голову, что кто-то на него охотится, вот и надумал в нору спрятаться, словно крыса.

В тесном пространстве появились двое. Я собиралась сделать ещё пару шагов вверх, но Ромка схватил меня за руку.

─ Фу, ну и вонища тут! И сыро. ─ Один из охранников смачно сплюнул. ─ Не, я дальше не пойду, точняк. Итак ясно, тут, кроме пауков и слизней никого нет.

─ Никого? ─ Второй вояка оказался более внимательным. ─ А кто, по-твоему, петли смазал?

Первый помолчал. Видимо, изучал смазку.

─ Думаю, шеф и смазал. Ну не монашки же!

Громкий хохот больно резанул по ушам.

─ Ладно, идём отсюда. Скажем, что проверили. Всё равно завтра пацаны из спецроты явятся, всё обыщут по второму кругу. А я пауков с детства опасаюсь!

Я тоже боялась пауков. Не то, чтобы я часто сталкивалась с этими созданиями, или они причинили мне какой-то вред. Просто их вид вызывал у меня панику и безотчётный ужас.

Вот на этом самом месте произошло непоправимое. Нет, такого просто не могло быть! Стоило только подумать о жутких созданиях, как я почувствовала на своей ноге какое-то подозрительное движение, словно что-то маленькое и шустрое перебирало хелицерами и педипальпами, цепляясь за капрон колготок крошечными коготками. Я тут же затрясла конечностью и тихонько завыла. Луч света скользнул вниз, осветив довольно упитанное мохнатое создание с белым крестом на круглом панцире. Ох, зря Роман сделал это! Крик был готов сорваться с губ и провалить тайную операцию, но не сорвался. Крепкое мужское тело вжало меня в стену, и я ощутила вкус поцелуя. Воронцов целовал меня страстно, яростно, словно в последний раз, лишая воли и разума. Я тут же забыла о пауке и обвила руками шею мужчины.

В реальность нас вернули голоса.

─ Ты слышал? Что это там, наверху? Иди, проверь.

Мы всё-таки привлекли внимание охраны.

─ Надо ─ сам иди. Говорят, в подземельях крысы водятся во-от такие. Наверное, одна из них проснулась.

Нам крупно повезло. Встреча с крысами не входила в планы секьюрити, поэтому, попререкавшись ещё минуту, добры молодцы удалились, прикрыв за собой дверь.

Теперь уже ничего не мешало нам спуститься вниз. Подойдя ближе, мы осмотрели засов. Я чувствовала какую-то неловкость, Роман тоже. Стоило поговорить.

─ Прости меня, Птичка. Это была вынужденная мера.

Я кивнула.

─ Понимаю. Ты здорово заткнул мне рот.

Роман усмехнулся.

─ Знаешь, а мне понравилось. Будешь смеяться, но я как будто вспомнил, что целовал тебя вот так много-много раз. До боли знакомое чувство всплыло из подсознания.

Я покраснела.

─ Проехали. Разбирайся с замком!

Механизм оказался довольно простым. Достаточно было повернуть железное колесо, чтобы засов бесшумно поднялся, а дверь, не издав ни единого звука, распахнулась.

Осторожно, стараясь не делать лишних движений, мы пошли вперёд.

Просторный тёмный холл. Свет попадал сюда лишь сквозь прорезь задёрнутых штор. Но его вполне хватило, чтобы осмотреться. Я поразилась какой-то пустоте и неустроенности. Как по мне, я не смогла бы жить в такой обстановке. И всё же, я вдруг почувствовала, что вернулась домой. Голые стены, кожаный диван и шкаф в углу, были ничем иным, как досадным недоразумением. Выкинуть бы всё это, заполнить пространство тёплыми тонами, радостными оттенками, приятными мелочами! Но это поместье принадлежало не мне, другому человеку, мрачному, унылому психопату. Поэтому все оттенки серого, как нельзя точнее, характеризовали хозяина.

Роман потянул меня наверх.

─ Идём. Дом пуст. Вся охрана снаружи.

─ Куда ты меня тянешь? Мы же тут не всё осмотрели!

Воронцов хохотнул.

─ А зачем? Где бы ты спрятала ценную вещь?

─ В Швейцарском банке. ─ Пошутила я.

─ Не. Брат банкам не доверяет. К тому же, я уверен, он любуется ей каждый день.

Вот это совершенно не походило на Фёдора. Разве он мог чем-то любоваться? Разве он понимал толк в красоте? Рушить, топтать, унижать, ─ вот, пожалуй, всё, что умело их сатанинское величество.