Крикса

Ладонь болела и неприятно чесалась. Шрам набух, а местами кожа вздулась, побелела и наполнилась влагой. Такие вещи нужно было срочно дезинфицировать, смазывать и бинтовать. Иначе ты подхватишь что-нибудь страшное, потом заражение крови, и понеслось.

Папа снова захрапел, и звук его храпа был лёгким, равномерным. Что бы ни означал их сон, папа хотя бы как следует отдыхал и отсыпался. Галка пошла в ванную. Мамина сумочка лежала на стиральной машине. В ней нашлись пузырек йода, пачка детских пластырей с рисунками-машинками. Кажется, мама их купила десять или сто тонн разом, когда Галка была ещё маленькая, и до сих пор не израсходовала. Перекись водорода тоже там была. Полный набор. Галка управилась в два счета. Пока наклеивала детские пластыри, немного успокоилась. Боль ушла куда-то под яркие рисунки-машинки, глухо пульсировала и стала для неё почти незаметной. Да и сон уже полностью утихомирился в голове. Поблек. С кошмарами ведь всегда так. Попробуй вспомнить его через полчаса – и у тебя не получится. Но зато неприятные ощущения остаются с тобой надолго.

Итак, нужно попробовать мыслить трезво. Как взрослые, например. Рационально.

Рационально, правда, у неё не очень получилось. Потому что если, к примеру, допустить, что какой-то морок в образе женщины проник к ним в дом, волшебством усыпил родителей, а потом принялся щекотать Галку, то какой здесь вообще мог быть рационализм? Мистика, да и только. Плохая короткометражка со слабым сценарием.

А если допустить, наоборот, что это всё кошмар?

– Например, у меня вдруг обнаружилась редкая форма снохождения, – пробормотала Галка, разглядывая красную машинку на пластыре. Вслух всё это переварить было легче. Не так страшно, что ли. – Я проснулась глубокой ночью, включила плитку… ну, скажем, разогреть воду. Хотя у нас есть электрический чайник, но лунатики ведь не сильно разбираются в правильности и логике. Так вот, я её включила и случайно задела ладонью, от боли перестала соображать совершенно и вернулась обратно к себе в кровать. Окей. Это более-менее было объяснимо.

Она выглянула из ванной и посмотрела на кровать родителей. Те спали. Крепко.

– Что насчёт мамы и папы? Если я лунатик, то они тогда кто?

Уставшие на ежедневной работе люди.

В сумочке с лекарствами также лежала пачка снотворного. Галка повертела её в руках. В блистере не хватало нескольких таблеток.

– Ага. Папа, видимо, проснулся от своего ночного жора, слопал грибочки, полез ещё за едой и маму разбудил. Она ему, конечно же, по голове дала за такие дела, а потом не могла долго уснуть, потому что легли они рано, сон сбился и всё такое. Выпили вдвоём по таблеточке. Чтобы ничто не могло помешать им отдыхать. Совпало с моим кошмаром и снохождением, вот вам и здрасьте. Природа ещё и не такое на улице вытворяет.

Кошмар сдал свои слабеющие позиции окончательно. Галка обошла все комнаты на всякий случай. Сделать это было несложно, домик-то был квадратов на семьдесят в общем и целом. Женщину нигде не обнаружила. Все окна были плотно закрыты изнутри. Входная дверь тоже. То есть если эта ведьма, или призрак, или кто она там вообще была, выбралась из домика, то за ней все плотно закрыли. Лунатик или папа, поедающий жареные лисички.

Короче, выходило как-то совсем нелепо. И чем дольше Галка над этим размышляла, тем нелепее у неё это выходило.

В полседьмого утра она вышла на крыльцо. Дождь уже почти прекратился, и сквозь тучи торчали серебристые копья света, вонзающиеся в траву, в поле, в крыши домиков. Автомобиль у шлагбаума светился весь, будто солнечные лучи целенаправленно его атаковали. Но там дело было ещё и в горящих рядом фонарях. Никто их не выключал с рассветом, и, похоже, автоматика перестала нормально работать.

Плакал ребёнок. Может быть, он и раньше плакал, и звук не прекращался, но Галка обратила внимание на это только сейчас. Со стороны домика, где жила Юлия.

Надо бы проверить в интернете информацию про подменный сон. Ладно, уже не так было рано, чтобы казаться для остальных слишком чудаковатой девочкой. Вчера она примерно в это же время тоже приходила. Вернулась в дом, запихала ноутбук в пакет, чтобы он не намок, набросила куртку и выскочила на улицу. Галка быстро побежала по дороге к хозяйскому домику. Дождь выстукивал по её капюшону и по пакету, и сквозь эту дробь был слышен громкий плач.

Ребёнок как будто никогда и не затихал.

Сандалии шлёпали по грязи и необратимо промокали насквозь. Вихляющую дорогу размыло окончательно, здесь уже, наверное, теперь мало бы кто проехал. Галка тихо поднялась на крыльцо, под навес, и села за дальний столик. Двери в хозяйский дом были закрыты, хотя повара, уборщицы и прочий персонал уже должны были заняться делами. Вряд ли они спят здесь до семи часов.

Но кто знает, кто знает.