Криминалистическая методика расследования: проблемы, тенденции, перспективы

По этой же причине обобщенные данные о механизме преступления, соответствующие предмету криминалистики, стали рассматривать как часть криминалистической характеристики [146] или придавать этим понятиям самостоятельное криминалистическое значение [147] .

Практическое значение обобщенных данных практики, составляющих содержание криминалистических характеристик, никто из авторов не оспаривает. Сомнения вызывают лишь рассуждения о существовании в языке криминалистической науки криминалистической характеристики преступления как научного понятия.

Внимательное изучение работ Р.С. Белкина, в которых он отрицает понятие криминалистической характеристики преступления, и анализ современного состояния его теоретической разработки убеждает нас в необходимости признания факта неприемлемости в языке криминалистики данной научной категории. По существу, этот факт признают и другие авторы. Так, А.Ф. Лубин, специально исследовавший в криминалистическом плане механизм преступной деятельности, пришел к выводу, что закономерности механизма образуют в совокупности криминалистическую характеристику преступной деятельности [148] . О.В. Челышева правильно уточняет, что криминалистическую характеристику составляют «сведения о закономерностях механизма преступления» [149] . О том, что каждый типичный механизм преступления должен иметь свою характеристику, пишут А.М. Кустов [150] и С.А. Назаров [151] .

Не возражая против такого подхода, следует отметить, что для любой науки, в том числе и для криминалистики, является малопродуктивным разобщение достигнутых знаний о ее предмете. Справедливости ради важно напомнить, что уже более двух десятков лет тому назад А.А. Шнайдер обратил внимание на то, что содержание криминалистической характеристики не должно выходить за пределы предмета криминалистики, т.е. должно соответствовать описанию закономерностей механизма преступления [152] . Что касается автора этих строк, то, начиная с 1990 г., он в своих работах придерживался именно такой идеи [153] .

В нашем представлении, структура понятия предмета криминалистики предполагает разработку криминалистических характеристик, выражающих закономерности механизмов преступлений и содержательную сторону их отражения в окружающей среде. Нельзя включать сведения о механизме преступления в криминалистическую характеристику в качестве ее структурного элемента или придавать данным понятиям самостоятельное значение [154] .

В связи с этим О.В. Челышева справедливо отмечает: «Предложение отождествить криминалистическую характеристику конкретных видов и групп преступлений с характеристикой механизма данных преступлений не содержит ничего принципиально нового, оно лишь приводит подход к категории криминалистической характеристики в соответствие с далеко ушедшими вперед общетеоретическими положениями криминалистики» [155] . И действительно, топтание на месте при решении этой проблемы не может привести к позитивным сдвигам в науке.

По-другому обстоит дело, когда авторы пытаются определить и описать структурные элементы механизма преступления данного вида и, следовательно, его криминалистической характеристики. О.В. Челышева при решении этого вопроса приходит к выводу: «Значит, элементами характеристики может быть не что иное, как элементы преступления» [156] . Но какие элементы преступления она имеет в виду, остается не ясно. Ведь под элементами преступления можно понимать совокупности сведений, из которых одни образуют уголовно-правовую характеристику преступления, другие – криминалистическую.

В данном случае автор сама допускает ошибку, за которую пытается критиковать Р.С. Белкина, когда он якобы назвал способ совершения преступления криминалистическим элементом [157] .

Представляется, что новые возможности в криминалистическом анализе механизма преступления заложены в выдвинутом В.Я. Колдиным около двадцати лет тому назад положении о том, что в структуру информационно-познавательной деятельности по расследованию преступлений должны быть включены, в частности, «уголовно-релевантные (т.е. содержащие информацию о предмете уголовного расследования) события, процессы, факты; механизм их отражения в окружающей среде» [158] .

Далее автор этого положения поясняет, что «сами уголовно-релевантные события, процессы и факты исследуются как предмет познания. Механизм отражения этих событий и процессов в окружающей среде исследуется как канал информации, обусловливающий формирование сведений об исследуемых процессах» [159] .