Криминалистика по пятницам [litres]

У меня перехватило дыхание.

— Андрюша! Какой ты молодец!

— Подожди меня нахваливать, — буркнул он. — Это всего лишь версия…

Семью Бутенко мы решили сегодня больше не трогать, но пожилого биолога Лидию Матвеевну пришлось побеспокоить. Вход в парадную на всякий случай перекрыли, поставили милиционера на втором этаже и другого — на улице перед входом. Лидию Матвеевну попросили войти с улицы, предупредив, что мы хотим смоделировать ее встречу с убегавшим субъектом, в роли которого выступит оперативник. Уговаривали ее не бояться, но биологиня все равно немного трусила, в чем нам призналась, и для профилактики хлебнула валокординчику, предусмотрительно принесенного с собой в мензурке. А после этого отважно распахнула дверь парадной.

Ей навстречу шагнул с лестницы Андрей в колготках, надетых на голову. Лидия Матвеевна охнула и привалилась к стене. С опаской глядя на Синцова, она не двигалась, пока не подошла я и не сняла с головы Андрея предмет женского туалета.

— Тьфу, — начал отплевываться герой следственного эксперимента, — и как в них только идиоты банки грабят? Слушай, — тихо спросил он у меня, — а вам в колготках не жарко? Ноги не потеют? Мне дышать нечем было, и носу больно… И не видно ни хрена…

— Вы знаете, — поделилась понемногу приходящая в себя свидетельница, — очень похоже. Очень.

Конечно, будь в парадной нормальное освещение, этот фокус раскрылся бы гораздо раньше. Но в тусклом свете далекой одинокой лампочки черты лица, прижатые эластичной тканью, скрадывались, создавая впечатление, что на месте лица плоский блин без глаз и носа.

Меня опять охватило знакомое нервное возбуждение: вот мы и приблизились к маньяку еще на шаг. Слава богу, не воскресший мертвец разгуливал по городу, издавая трупный запах, а некто вполне живой, скрывающий лицо под колготками (тривиальный прием, сто тысяч раз проэксплуатированный в художественных произведениях), и, скорее всего, в одежде, снятой с трупа. Если это так, то странный запах тухлого мяса объясняется наличием разлагающейся крови на одежде. А это значит…

— Андрей, если кто-то расхаживает в окровавленной одежде, значит, он снял ее с трупа, уже после убийства! Правильно?

Андрей серьезно кивнул.

— Согласен. Это он. Тот, кто замочил блондина и отрезал ему голову. Между прочим, у тебя телефон звонит.

Я порылась в сумке и вытащила свой охрипший мобильник. Костя Мигулько. Господи, что там у нас еще стряслось?!

— Да, Костя?

— Машунь, спишь, что ли? Не разбудил?

— Да ты что! Мы тут с Синцовым работаем вовсю.

— Да? Придется еще поработать, — объявил наш начальник убойного отдела. — Раз ты с Андрюхой, значит, на колесах?

— Да, — подтвердила я с замиранием сердца. Неужто еще один обезглавленный труп? Или нашлась голова, отрезанная у блондина?

— Помнишь, где безголового нашли? Давайте подъезжайте, я тут посторожу.

— Что посторожишь?

— Приезжай. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. — И он отключился.

— Давай хоть кофе выпьем, — предложил Синцов, узнав, что нам предстоит тащиться с улицы Евгеньевской на окраину нашего района, к месту обнаружения обезглавленного трупа, где убойный отдел накопал еще что-то интересное. — А то когда еще придется.

Мы зашли в торговый центр, где работало маленькое круглосуточное кафе, к моему удивлению, забитое людьми в этот ночной час. Никогда не понимала тех, кто без всякой цели тусуется ночи напролет; вот если мне представлялась такая возможность, я никогда не тратила драгоценные ночные часы впустую, ночью я спала.

Андрей усадил меня за столик в уголке — единственный свободный, и то потому, что на двоих. Все остальные столы были заняты компаниями юных барышень и кавалеров, уставлены чашками разнообразного кофе. Мне вдруг смертельно захотелось есть, так что даже слегка замутило, и Синцов, точно уловив на расстоянии импульс моего пустого желудка, принес от стойки не только кофе, но и два куска пирога с грибами. Я посомневалась было, стоит ли лопать пирог на ночь глядя, но, вспомнив добрые советы женских журналов, уверявших, что нельзя есть менее чем за два часа до отхода ко сну, успокоилась: уж в ближайшие-то два часа отход ко сну мне никак не грозил, так что можно было спокойно расправиться с пирогом.

— Ну что, Андрюша, — подколола я его, — сменял шило на мыло? Опять в твоей жизни ночные кафе, желтые мигающие светофоры и работа до утра, да? Сидел бы в своем УБОПе, шел бы тебе год за полтора. А так ни за что жизнь свою тратишь.

Он, вопреки моим ожиданиям, улыбнулся. Я отметила, что настроение у него стремительно улучшается. Но, в общем, поводы были: кое-что начало проясняться.

— Скажи мне, Маша, твой муж в тебе уверен?

— А почему ты спрашиваешь? — изумилась я.

— Ха! Ты столько времени проводишь с орлами-сыщиками вроде меня. Согласись, я — мужчина хоть куда, а?

Я горячо согласилась. Вот таким Синцов мне нравился гораздо больше. И хотелось идти за ним на край света. В хорошем смысле, конечно. К раскрытию преступлений.