Криминальный репортер

У Карапетяна имелся собственный кабинет, куда нас проводила миленькая медсестра с доисторическими косичками, торчащими в разные стороны. Точно такие косички были у Наташки Кудашевой, когда она бросилась меня защищать. А потом косички пропали. Вместе с прежней Натальей…

Карапетян пил чай с печеньем. Хирургу лет под сорок – самый мужской расцвет. Мы представились. Я снова в роли помощника Коробова… Карапетян очень удивился. Он так прямо и спросил:

– А зачем ка мнэ?

– У нас имеются к вам вопросы, – так же прямо ответил Коробов. – Вы слышали, что произошло в соседнем корпусе?

– Эта в реанимации? Об этам вся балница шумит, – сказал хирург.

– А что вы делали в этом корпусе незадолго до убийства? – прямо в лоб спросил Карапетяна Володя.

– Хадил па делам, – ответил хирург. – Нада была.

– А что нада была ? – мягко поинтересовался Коробов.

– А ви что, миня падазреваэте, што ли? – поднял начинающие седеть брови Карапетян.

– Нет, мы вас пока не подозреваем, но вы подпадаете под категорию «свидетель», – ответил Володя. – А это значит, что вы обязаны честно и правдиво отвечать на наши (ну, точно, Володька хотел сказать «мои вопросы», но вовремя спохватился) вопросы…

– Канэшна, я буду отвечать честна… – произнес Карапетян. – А я свидэтель чего, хачу паинтересаватца.

– Вы свидетель преступления, – спокойно пояснил Коробов.

– Какой такой преступлений? – искренне удивился хирург. – Не видел я никакой преступлений!

– Ну, как же, а сказали, что в курсе того, что произошло в соседнем корпусе, причем правильно назвали и отделение, в котором произошло убийство пациента, – заметил Володя и слегка прищурил глаза.

– Но я толка в курсе таго, что случилось, – начал уже волноваться Карапетян, судя по усиливающемуся акценту. – Все аб этом говорят, слюший… А сам я никакой преступлений не видал! Зачем я свидэтель, э?

– Возможно, вы в убийстве и не участвовали, – сказал Коробов. – И не видели, как оно совершалось. Возможно… – он еще больше прищурился и пристально посмотрел на хирурга. – Но вы провели в соседний корпус постороннего человека, минуя больничную охрану.

– Какой пастароний, слюший… – сделал недоуменное лицо Карапетян. Но было видно, что он уже догадался, о ком идет речь…

– Это женщина. Брюнетка. Вы еще дали ей халат, чтобы пройти в больницу под видом молодого врача, – сказал Коробов, не спуская с хирурга взора.

– Какой женщина, какой халат? – развел руками Карапетян. Получилось как-то театрально и неубедительно.

– Женщина – брюнетка. Среднего роста. В очках, – продолжал терпеливо и умело «колоть» Карапетяна Володя. – Халат – врачебный… Кстати, это она попросила у вас халат, или вы ей предложили?

Хирург промолчал и ничего не ответил.

– Отпираться бесполезно, завхоз вас видел вместе с ней входящими в соседний корпус через черный ход. Эта женщина подозревается нами в убийстве, – с этими словами Володя посмотрел на меня, и я кивнул. – А вы из свидетеля очень просто можете превратиться в соучастника убийства и пособника преступника. Говорите, кто она такая?

– Я, – тихо ответил Карапетян.

– Что – «я»? – спросил Володя.

– Эта я предлажил ей надэт халат, – сказал хирург.

– Зачем? – спросил Коробов.

– Чтобы спадручнее и нэзаметней можна било прайти в балничный корпус, – опустил голову Карапетян. – Толка я нэ знал, что ана – убийца, клянус магилами предкав…

– Мы ничего пока не утверждаем и только подозреваем ее в этом деянии, – пояснил Володя. – А зачем ей нужно было пройти в тот корпус незамеченной? Она как-то пояснила?

– Видитэ ли, ана журналистка. Па крайней мере, ана так мине сказала, – продолжал «колоться» Карапетян. – Ана пишет балшой журналистский матэриал пра масковские балницы, паэтаму хатела оставатца инкогнитэ, панимаэте? «Я хачу пасматрет все изнутри, штоб никто нэ знал, кто я такая», – так ана сказала мине. А я сказал: «Пажалуста. Нам все равно нечего скрыват». Я проста нэ устоял перэд ней, такой абаятельной жэнщина… Ну, ви миня панимаэте? – он посмотрел сначала на Коробова, а потом на меня, видимо, ища сочувствия и понимания… – Очень красивый жэнщина…

– Когда вы с ней познакомились? – сухо спросил хирурга Коробов.

– Вчера вечером, – ответил Карапетян.

– Как это произошло, при каких обстоятельствах? – задал вопрос Володя.

– Ана въехала мине в зад, – мрачно ответил хирург.

– То есть? – быстро спросил Коробов, и я понял, что он напал на золотую жилу, поскольку его глаза заблестели азартом. – Что значит в зад?

– Ана на сваем автамабиле задела на светафоре мой автамабиль, кагда я ехал с работы дамой, – пояснил Карапетян.

– То есть произошла авария? – быстро уточнил Володя.

– Ну… да… мелкая такая авария, проста стукнулись бамперами, – сказал хирург. – Я вишел из машины, чтобы пасматрет, насколко силна ана миня ударила. И ана тоже вишла, стала извинятца. Патом стала дават мине денги, но я не взял, сказал: «падумаеш, бампер»… На нем даже трещины не бил. Ана тагда предложил пайти в кафэ. Сказала, что далжна миня угастит, раз я не беру денги. Я сагласился, патамушта ана силна мине панравился. Очень красивый женщина бил…

– Марка машины? – быстро спросил Володя.