Крёстный тесть

Опальный Акежан не сидел сложа руки, а пытался нанести как можно более ощутимый ответный удар. При его активном участии правосудие Соединенных Штатов открыло дело о взятках, которые платили американские нефтяные компании высшим казахским чиновникам за получение доступа к энергоресурсам. Главный фигурант дела — Нурсултан Назарбаев, незаконно получивший на свои счета около миллиарда долларов.

Маленькая ремарка. В 2005 году, когда я работал в МИДе, К. Токаев рассказал мне, как он с успехом лишил Кажегельдина казахского гражданства. Ему лично пришлось этим заниматься, поскольку хитрый и трусливый Идрисов, будучи тогда послом в Лондоне, где живет Кажегельдин, боялся предпринимать какие–то шаги, и всю работу выполнил его молодой консул — сын бывшего замминистра МИДа А. Шакирова. Назарбаев остался доволен и высоко оценил это славное деяние Токаева, ведь теперь Кажегельдин юридически не мог быть его соперником на президентских выборах.

Балгимбаев с Гиффеном праздновали победу, которая оказалась весьма кратковременной. Именно они вскоре стали главными жертвами, которых накроет волна «Казах–гейта». Но в 1998‑м Джеймс еще успел оказать Назарбаеву важную услугу: он помог написать Программу стратегического развития Казахстана — 2030», которую президент до сих пор успешно выдает за плод своего ума.

Я же был случайным свидетелем того, как программа писалась на самом деле. Заехав в резиденцию «Кара — Откель» под Астаной, я застал тестя в обществе Гиффена и вашингтонского консультанта профессора Марка Сие–геля, бывшего исполнительного директора Национального комитета демократической партии, получавшего 3000 долларов в день, когда он работал на Назарбаева. Профессор Сиегел пел дифирамбы Назарбаеву за его мудрейшее решение построить в степи новую столицу и за президентскую гениальную идею по написанию стратегии развития страны до 2030 года, подготовленную Джеймсом Гиффеном с его консультантами. Более довольное выражение лица у президента я редко видел: Астана всегда была его любимой игрушкой, и разговор о ней неизменно повышает его настроение. А тут его мудростью восхищается не местный лизоблюд, а американский ученый.

Когда я спросил у знающих людей, зачем профессор так старается произвести впечатление на Назарбаева, мне ответили, что ему хорошо платят. За что? За написание долговременной программы развития Казахстана, над которой секретно работает группа американских аналитиков во главе с этим профессором. Отвечает за проект Гиффен.

Вскоре все перекрестки страны были украшены билл–бордами с портретами Назарбаева и цитатами из его мудрой программы «2030», которую в народе быстро прозвали программа на «полдевятого».

Однако дождаться благодарности за услугу Гиффену не удалось.

Падение американского советника началось в июле 1999‑го. Гиффен срочно прилетел из Женевы чартерным рейсом в Астану и настоял на срочной встрече с президентом, хотя тот лежал с сильной простудой в своей резиденции. Советник был очень взволнован, и в ходе встречи его волнение передалось и Назарбаеву.

Информация, которую сообщил своему могущественному покровителю Джеймс Гиффен, была крайне неприятной. Американское правосудие узнало о секретных счетах Гиффена, президента и его окружения и начинает уголовное расследование.

Счета нужно срочно опустошать, настаивал американец. Деньги надежнее всего спрятать в Казахстане. На руках у Гиффена были выписки с банковского счета президента и бумаги, необходимые для осуществления перевода. Однако Назарбаев, несмотря на паническое состояние своего собеседника, колебался еще два дня.

Прятать деньги в Казахстане он не решился и дал указание отправить их в Лихтенштейн, на срочно открытый счет казахского казначейства в банке Пиктет. Тем самым он убивал, как ему казалось, двух зайцев. Во–первых, представлял деньги как будто легальные, государственные, и защищал тем самым от замораживания по запросу американских и швейцарских прокуроров. Во–вторых, делал их недоступными и для казахской казны, поскольку распоряжаться лихтенштейнским счетом мог только он сам.

Однажды, в 1999 году, во время обычного семейного ужина президент вдруг проявил невиданную ранее щедрость. Перед десертом он напустил на себя загадочного вида и протянул Дариге три чека — каждый на миллион долларов. Скромный отцовский подарок, ценой в три миллиона, обналичить которые можно было в лихтенштейнском банке Frick.

Я узнал, откуда были эти деньги, и почему чеки оказались у моей жены. Это была часть тех средств, которые переводил на подставные счета доверенный агент Назарбаева, американский бизнесмен Джеймс Гиффен. Это была оплата за благорасположение казахского президента к американским нефтяным гигантам, которые хотели разрабатывать нефтяные месторождения Казахстана — все понимали, что судьбу каждого контракта решал только один человек. Позднее правда об этой афере стала всеобщим достоянием, и судебное расследование ее теперь известно миру под именем «Казахгейт». Однако, в девяносто девятом эта тайна была известна только самым ближайшим людям из окружения моего тестя.