Криптия

Но сторонний наблюдатель был слишком далеко, чтоб это заметить. И терзали его чувства совсем иные. Не рожден был Хафра, чтобы стоять в стороне и смотреть, что бы там не твердил ему Мерген. Пусть этот бой ничуть не напоминал великое событие, где решаются судьбы Степи, но это была настоящая жаркая схватка, а не призрачная битва духов, о которой пророчествовал старый шаман. Он должен был, должен был участвовать в ней! И когда наконец в бой вступили комиты, Хафра не выдержал. Этот ядовитый хитрец, вождь комитов, заберет себе всю славу и станут говорить, будто это он уничтожил Похитителей. Не будет этого!

С боевым кличем Хафра устремился к сражающимся, его всадники ринулись за ним.

В отличие от имперцев – и наподобие степняков – комиты зачастую были умелыми лучниками. Поэтому они, как водится, поначалу осыпали противника стрелами. Правда, на поле боя все перемешались, так что стрелы наверняка поразили не только людей Рисэя. А дальше они с гиканьем и свистом, не уступавшим боевым кличам степняков, врубились в самую гущу.

С другой стороны в толпу вслед за Хафрой врезались степняки. Хафра, рубя направо и налево, не разбирал ни врагов, ни друзей. Впрочем, друзей у него здесь не было. Но целью его был Рисэй, все еще бившийся с Гуптой.

Похитители оказались окружены, и сейчас пора им было отступать. Рисэй, однако, был слишком захвачен своим поединком с драконарием, чтоб это осознать. Проклятый имперец упорно уходил от его ударов. Но Рисэю почти удалось его задеть, причем не раз, и уйти сейчас для него было как зверю оторваться от добычи.

Но не все здесь были охвачены боевым задором. Как только обстоятельства стали развиваться не в пользу Похитителей, Ротари изготовился к бегству. К демонам морским и Рисэя, и Гупту, пусть сами между собой разбираются. Он окликнул своих товарищей, и они сразу поняли его. Пора валить, и как можно быстрее, в такой суматохе Похитители не станут стрелять им в спины, как дезертирам.

Они стрелять не стали. Но – Похитители не были уже степняками, привыкшими всегда держаться одним племенем. Но не были они и солдатами регулярной армии, знающими одного командира. Они следовали туда, куда их ведут. И когда с десяток людей выметнулся из общей массы, за ними повернули еще всадники, и еще, и еще…

Неожиданно Ротари обнаружил себя во главе целого отряда. Ему некогда было изумляться или радоваться этому. Иногда так и битвы выигрывались – из-за общей неразберихи. Но сейчас главное было уйти от места сражения. И они поскакали прочь.

Пока не налетели прямиком на комеса и его охрану.

Фламма, насколько хватало его зрения, следил за происходящим, и ему было не до того, чтобы отвлекаться на стоявшую рядом Йолу. А то бы он заметил, что сейчас она не так уж безразлична ко всему, как обычно. Ее словно колотило изнутри, взгляд блуждал, руки сжимались в кулаки и разжимались. Казалось бы, чему удивляться – любой женщине будет не по себе, если рядом сражение. Да только Йола не была обычной женщиной. И сражений она повидала больше, чем иной поседевший в боях ветеран.

Эрскин Фламма не отрывал взгляда от поля боя. Вмешательство Хафры оказалось для него неожиданностью, и он гадал, к худу это или к добру. Но тут появились в поле зрения всадники – от тридцати до полусотни, пока было трудно определить.

– Парни, готовсь!

Рисэя, похоже, не было среди этих беглецов. А кто еще настолько безумен, чтоб напасть на комеса? Однако следует быть готовыми ко всему.

И верно – распаленные боем Похитители все же не были в таком страхе, чтоб убегать от десятка всадников. Хуже того – большинство из них решило, что человек, за которым они последовали из битвы, вел их сюда нарочно. Кое-кто помнил, что северянин говорил, будто для победы надо убить хозяина чародея или что-то в этом духе. А кто может быть таким хозяином, как не михальский комес?

Комиты, охранявшие Фламму, успели выстрелить. Но этого было недостаточно, чтоб остановить противника (в тот день стрелкам, похоже, не везло). Началась рукопашная, грозившая стать еще более злой, чем та, из которой вырвались Похитители. И более короткой.

Фламма честно пытался избежать последнего средства. Но он был не дурак и знал, что боец он не прежний – да и прежний бы со столькими не справился.

– Йола, бей, убивай!

Те воины, что продолжали рубиться на равнине, и те, что предпочли спасаться бегством, не сразу увидели, что случилось. Лишь когда язык пламени смел Похитителей с коней, прочие оглянулись. И приросли к земле.

Огромная птица простерла крылья над комесом, взмыла прямо в небо, а потом упала камнем вниз, разрывая когтями коней и всадников.

Нет, не птица. Хоть и крылья, и две мощные лапы, и высокая гибкая шея. Но у птиц крылья не кожистые и чешуя на теле не серебрится как металл. И птицы не дышат огнем.

– Что это?

Керавн едва удерживался в седле. Он очень устал, но увиденное отняло у него больше сил, чем конный переход.

Они только что подоспели к месту всеобщей схватки – как раз вовремя. Или наоборот.