Криптономикон

Все замолкают. Ави ведет их по гравийной дорожке в укромный уголок сада.

Останавливаются в углу высокой каменной стены. Бамбуковая роща отделяет его от остального сада. Ветер умиротворяюще шелестит листьями, но практически не охлаждает потные лица. Берил обмахивается картой Кинакуты.

– Только что позвонила Энни-из-Сан-Франциско, – говорит Ави.

Энни-из-Сан-Франциско – их адвокат.

– Там сейчас… семь вечера. Перед концом рабочего дня к ней в офис вошел курьер, только что из Лос-Анджелеса, и вручил письмо из конторы Дантиста.

– Он подает на нас в суд, – говорит Берил.

– Он вот настолько от того, чтобы подать на нас в суд.

– За что?! – кричит Том Говард.

Ави вздыхает.

– В определенном смысле, Том, это не важно. Когда Кеплер считает, что в его интересах подать тактический иск, он находит предлог. Нельзя забывать, что речь не о правовых вопросах, а о тактике.

– Нарушение контракта? – предполагает Рэнди.

Все смотрят на него.

– Ты что-то знаешь, чего не знаем мы? – спрашивает Джон Кантрелл.

– Просто предположил, – мотает головой Рэнди. – В контракте сказано, что мы должны информировать его обо всех изменениях в ситуации, которые могут серьезно отразиться на деловом климате.

– Ужасно расплывчатая формулировка, – укоряет Берил.

– Я перефразирую.

– Рэнди прав, – вставляет Ави. – Суть иска в том, что мы должны были сообщить Дантисту о кинакутских делах.

– Но мы же не знали! – возмущается Эб.

– Не важно. Помните, что иск – тактический.

– Чего он хочет?

– Напугать нас, – говорит Ави. – Завтра или послезавтра он пришлет другого адвоката в роли доброго следователя, и тот сделает нам предложение.

– Какое? – спрашивает Том.

– Думаю, Кеплер хочет оттяпать от нас кусок. Ему нужна доля в нашей компании.

Все светлеют, кроме самого Ави: он почти все время сохраняет маску холодной сдержанности.

– Так что это плохая новость, хорошая новость, плохая новость. Плохая новость номер один: звонок Энн. Хорошая новость: после того что случилось в последние два дня, «Эпифит» стал таким лакомым кусочком, что Кеплер готов драться за наши акции.

– В чем вторая плохая новость? – спрашивает Рэнди.

– Очень просто. – Ави на секунду отворачивается, проходит несколько шагов, пока не упирается в каменную скамью, потом снова оборачивается к остальным. – Утром я сказал, что сейчас «Эпифит» стоит достаточно, чтобы выкупить ваши доли за приличные деньги. Вы, вероятно, сочли это хорошей новостью. В определенном смысле так оно и есть. Однако маленькая и ценная компания в мире бизнеса – это яркая красивая птичка в джунглях, весело распевающая на ветке, так что слышно за много миль. Она привлекает питонов. – Ави на мгновение замолкает. – Обычно льготный период дольше. Вы набираете цену, но у вас есть время – недели или месяцы, – чтобы занять оборонительную позицию, пока питон еще не обвился вокруг ствола. В этот раз мы набрали цену, сидя практически над питоном. Мы уже ничего не стоим.

– Как это? – не понимает Эб. – Мы стоим ровно столько же, сколько сегодня утром.

– Маленькая компания, которой Дантист вчинил иск на прорву денег, совершенно точно ничего не стоит. Вероятно, у нее огромная отрицательная стоимость. Единственный способ снова перейти в плюс – предотвратить иск. Как видите, у Кеплера все козыри. После того как блестяще Том вчера выступил, остальные участники встречи наверняка зарятся на нас не меньше Дантиста. Однако у него преимущество: он уже ведет с нами дела. Это дает ему предлог для иска. Так что, надеюсь, вы приятно провели утро на солнышке, хотя большая его часть прошла в пещере, – заключает Ави. Потом смотрит на Рэнди и скорбно понижает голос: – А если кто из вас хочет забрать свою долю, берите пример с Дантиста. Решайтесь и действуйте быстро.

Функшпиль

Его будит адъютант полковника Чаттана. Первое, что Уотерхауз замечает, проснувшись: адъютант дышит часто и ровно, как Алан после пробежки.

– Полковник Чаттан просит как можно скорее прибыть в усадьбу.

Уотерхауза разместили в пяти минутах ходьбы от усадьбы Блетчли-парка. Быстрым шагом, на ходу застегивая рубашку, он преодолевает это расстояние за четыре. В двадцати шагах от цели его чуть не переезжает вереница «Роллс-Ройсов», скользящих в ночи тихо и бесшумно, как немецкие подводные лодки. Один автомобиль проносится так близко, что Уотерхауза обдает жаром двигателя; выхлопные газы забираются под штанину и конденсируются на коже.

Из «Роллс-Ройсов» вылезают министерские старперы и заходят в усадьбу. В библиотеке они подобострастно собираются вокруг телефона, который часто звонит, а когда снимают трубку, издает отрывистый металлический шум, который можно слышать по всей комнате, но нельзя разобрать. Уотерхауз прикидывает, что «Роллс-Ройсы» должны были мчаться из Лондона со скоростью примерно девяносто миль в час.