Кристалл времени

Тут академика словно прорвало. Он внезапно пал на колени и сорвался в крик. Радзиевский раздраженно махнул рукой, и Вяземский исчез. Потом он повернулся ко мне.

— Я рад, Дима, что ты оправдал мои надежды. За это Высший разум дарует тебе физическую жизнь. Живи столько, сколько позволит тебе судьба. А теперь поклянись, что забудешь навеки об эфире и о Кристалле Вселенной. Мне не хочется, чтобы ты заразился тем же неизлечимым вирусом, который поразил Вяземского.

Я поклялся, но Радзиевский этим не ограничился.

— Я буду всегда следить за тобой, — сказал он. — А теперь иди, мы встретимся не скоро…

В тот же день в столице уже был наведен порядок. Вяземского и его сыновей схватили. Академика признали сумасшедшим и поместили в психиатрическую лечебницу. Эфир запретили.

Вместе с братьями, Рита угодила за решетку. Какое-то время она писала мне оттуда письма, в которых признавалась в любви и просила помочь ей выйти на свободу.

С помощью Профессора я вернул себе честное имя. Поскольку в архивах Центра ретурнизации нашлись документы, свидетельствующие о том, что я двадцать лет пролежал в коме после серьезного ранения, меня посчитали не воскресшим, а излечившимся. Тут постарался доктор Зотов, ставший моим хорошим другом. Таким образом, мое имя было восстановлено, и я стал полноценным гражданином своей страны.

Год спустя, получив согласие Профессора, мы с Ликой поженились. К тому времени я вернулся к прежней профессии и стал журналистом одной из столичных газет. В науку больше не лезу, но иногда, тайком, хожу в пирамиды-омолодители Профессора, или перечитываю на ночь записи Радзиевского. А, порой, достаю из тайника спидогироскоп, и переношусь в параллельный мир. Поболтать с друзьями.