Кристийна, или Легко ли быть средней сестрой

— Тогда у меня были бы хорошенькие раскосые глазки, и мыло не попадало бы в них так легко!

Мама рассмеялась, а потом вдруг умолкла. Несмотря на мыло, я открыла один глаз и заметила, что у мамы слезы на глазах.

— Тебе тоже попало мыло в глаз?

Мама улыбнулась:

— Кажется, да. Немножко. Знаешь, Кристийна, мне в самом деле жаль, что ты уже идёшь в школу!

— Ну да, у нас ведь самая главная Хелен, — грустно сказала я. — На шапку мы потратили уйму денег, и чернила придётся новые покупать…

— Все вы для меня важны: и ты, и Хелен, и Имби. Но мне кажется, что мне будет сильно не хватать тебя, когда ты целые дни начнёшь проводить в школе.

Тут я открыла второй глаз. И, конечно, мыло полезло в оба. Я подумала, что постараюсь в школе как можно быстрее научиться читать и писать и после этого сразу отпрошусь домой. Учительница должна понять, что просто обязана отпустить меня раньше, потому что меня, именно меня в этом доме не хватает. Хотя Хелен и Имби — тоже симпатичные люди.

Мама взбунтовалась

В субботу утром, когда мама в кухне варила кашу и грела молоко для Имби, наша крошка совершила новый подвиг: развязала тесёмки на ползунках и вымазала содержимым пелёнок обои над своей кроваткой. Это была её первая фреска и, с учетом юного возраста Имби, вполне художественная, слегка напоминающая картинку из «Детской энциклопедии», на которой нарисованы солнце и планеты. У малышки твёрдая рука — коричневые круги на стене были словно проведены циркулем.

Мы с Хелен проснулись от маминого вопля и в тревоге и ужасе бросились в родительскую комнату. На бегу успели представить себе чудовищные вещи: вдруг большой крокодил сбежал из зоопарка и вторгся в нашу квартиру; или Имби за ночь превратилась в великаншу и сидит теперь на полу среди обломков своей кроватки, доставая головой до потолка; а может, от соседей к нам заглянул в гости усатый таракан…

Имби стояла в своей кроватке без штанишек и радостно тянула ручки к маме. За ночь она вроде бы не очень-то выросла. Мама беспомощно качала головой, словно прикидывала, принимают ли по субботам бракованных младенцев обратно в родильные дома. Отец, увидев нас, хихикнул и натянул одеяло на голову.

— Фу! — воскликнула Хелен и вернулась в нашу комнату. Я тоже охотно повалялась бы ещё немножко в кровати, но мне было жаль оставлять маму наедине с этим маленьким чудовищем. Имби была в прекрасном настроении: она корчила загадочные рожицы, угрожающе восклицала «Ка-ка!» и радостно смеялась, раскрывая ротик с двумя зубами. Очевидно, она была горда своим произведением искусства.

— Доброе утро! — сердито сказала мама.

— Доброе утро! — вежливо ответила я.

— Доброе, говоришь? — повторила мама. — Ничего себе доброе! Вы что, считаете, будто у меня мало работы по дому?

— На мой взгляд, не мало, а в самый раз, — честно признала я. — Но, видишь ли, мамочка, этот ребёнок у вас… какой-то не такой. Но что делать, с каждым бывает! Не стоит огорчаться слишком сильно, ведь и в книжках пишут, что третьи дети получаются не совсем нормальными, взять хотя бы этого дурачка Емелю, который по щучьему велению разъезжал на печке, как на такси, а под конец вообще женился на царской дочери. Я считаю, что люди должны учиться на том, что пишут в книжках: третьего ребенка заводить не надо. После второго рожайте сразу четвёртого, потом пятого, шестого и седьмого. В семьях, где семеро детей, как я заметила, всё в порядке. Вот хотя бы семь гномов…

— Иди ты со своими сказками! — сердито сказала мама. И в раздражении взяла кувшин и начала мыть Имби.

— В сказках в самом деле не всё верно: отчего-то бедняки там всегда хорошие, богачи плохие, а людей среднего достатка, вроде нас с тобой, вообще не встречается. Мы видели в деревне: бедными бывают только лентяи и пьяницы. И вовсе они не добрые, а злые — хотя бы этот Сипа Анте, который то и дело приходит к дедушке просить деньги, а потом напивается, ходит злой и пристаёт к дедушке, мол, чего ему, пенсионеру, жаловаться на жизнь? Так что и в сказках врут!

Отец высунул голову из-под одеяла:

— Кристийна, сказки рассказывают о старине, о крепостном времени, тогда действительно бедняки были трудолюбивыми. А богачи были лентяями!

— Может, эти трудолюбивые бедняки придут отскребать стену вместо меня? — ядовито спросила мама. — А ты чего прячешься под одеялом, сказочник?

— Пахнет противно, — попытался оправдаться папа, но охая выбрался из постели, оделся и ушёл в кухню.

— А ты чего философствуешь, сама ещё не умылась и в ночнушке? — обратилась мама ко мне.

— Марш мыться и одеваться!

Она перенесла Имби в свою постель, насухо вытерла её и вернула в кроватку, как в тюрьму, за решётку. Имби начала было верещать, но мама сердито прикрикнула на неё:

— Тихо! Молоко и пюре получишь через полчаса! В ресторане санитарный час!

Имби от удивления разинула рот, но больше не верещала.