Кристийна, или Легко ли быть средней сестрой

В таком плохом настроении я никогда не видела маму. Хлеб она резала так, будто хотела вместе с буханкой разрезать хлебную доску, накладывая кашу на тарелки, шептала себе под нос какие-то ведьмины заговоры, а сидя за столом, припоминала нам старые грехи.

— Кто наколол кусочки мяса кактусу на ветки?

Я сразу призналась:

— Подумала, а вдруг это плотоядный кактус и он постоянно страдает от голода. Кактусы ведь не умеют говорить!

— Ууу! — мама ловко изобразила волчий вой. — А кто вычистил зубы моим кремом для лица, так что вся раковина была в жирном креме?

— Мне самой было противно, а ты ещё напоминаешь, — пробурчала Хелен. — А зачем тогда они крем для лица пакуют в такие же тюбики, как зубную пасту?

— А кто ночью не потушил свет в туалете?

— Это, наверно, я, — предположил отец. — Дева стала ворочаться и захотела пить, и я забыл…

— Дева захотела, — покачала головой мама. — А кто в этом доме думает о том, чего я хочу? Может, я вместо того, чтобы варить кашу, хочу почитать книжку или сходить в кино? Вместо того чтобы оттирать раковину, я хотела бы сидеть в парикмахерской под феном и красить ногти красным лаком? О, я понимаю, это для меня несбыточная мечта, ведь на это столько времени уйдёт! Мои ровесницы ходят, куда хотят, одна я изо дня в день только и делаю, что варю еду, мою посуду, глажу белье, выгуливаю собаку, подметаю в комнатах, штопаю чулки…

— Этого немало! — подытожила я. — У тебя такая ужасно интересная жизнь, не правда ли?

— Можешь не варить кашу, — сказала Хелен, которая кашу терпеть не может.

— Ну если ты так хочешь, можешь спокойно идти в парикмахерскую, — предложил отец. — Как-нибудь мы справимся и без тебя. И в кафе тоже сходи — позвони подругам, в компании кофе пить веселее. Да и у нас часто бывают гости. Ведь ты не чувствуешь себя одинокой?

— Гости, — пожала мама плечами. — Да, бывают, но к тому времени, когда я сажусь за стол, гости начинают расходиться и оставляют мне на память только грязную посуду. Все, кто ходят на работу, успевают в рабочее время и еду купить, и в кафе посидеть. Эта домашняя жизнь меня окончательно достала!

Отец, набивая трубку, предложил:

— Тогда сделаем так — сегодня ты совершенно свободна. Иди куда хочешь и отдыхай от домашнего хозяйства!

— Так вот вдруг? — удивилась мама. — Из этого ничего не получится. А кто приготовит обед? Кто стену отскоблит. Пелёнки Имби только отмокают. Да и в магазин надо сходить…

— Сварим, вычистим, отмоем, сходим! — торжественно и бодро заявил отец. — Из-за нас тебе не стоит волноваться. Иди и отдыхай, будто ты семнадцатилетняя девчонка. Хотя выглядишь на все восемнадцать.

Мама надела новое платье, подкрасила губы и ресницы и стала, на мой взгляд, намного красивее, чем какая-нибудь семнадцатилетняя тёлка. Когда дверь за мамой захлопнулась, мы решили привести дом в порядок так, что всё будет просто сиять, даже игрушки в ящике рассортируем и добровольно выкинем все поломанные в мусоропровод.

Отец завязал лицо шарфом, привязал тряпку на швабру и начал, далеко вытянув вперёд руку, отскребать стену над кроваткой Имби. Имби всё это время тянула ручонки вперед и пыталась сорвать тряпку со швабры и засунуть себе в рот, так что папа велел нам отвести Имби в детскую, что мы и сделали. Имби здорово помогла нам сортировать игрушки: поломанных стало значительно больше, чем было. Куски поролона, вывалившиеся из старого зайца, она тоже тянула в рот, но поролон мягкий, от него ей ничего не сделается.

Отец более или менее вычистил стену: коричневых кругов на обоях не было видно, всё стало одинаково светло-серым.

— Обои вроде бы моющиеся, — недоумевал отец.

— Понятия не имею, куда делись с них цветы!

Смотреть, как отец стирает бельё, было увлекательно. Он напустил полную ванну воды, высыпал в неё полпачки стирального порошка «Бэмби» и затем начал руками взбивать воду, чтобы была пена. Имби стояла, держась за край ванны, и пищала от удовольствия до тех пор, пока вода не попала ей в глаз. Я подхватила кричащую малышку на руки и показала ей ванну:

— Гляди, каким бывает море в шторм. Во время шторма дети не плачут, иначе придёт злой Водяной!

— Сейчас я действую по принципу стиральной машины, — пояснил папа. — Ошибка женщин состоит в том, что они ведут домашнее хозяйство по-старинке, как делали прабабки. Но если рационализировать и механизировать, любая работа станет удовольствием, детской игрой.

И в самом деле отец стирал бельё быстрее, чем мама, вот только Имби добавила нам грязного белья: её ползунки были мокрыми насквозь, так как мы не догадались завернуть её в памперсы, а блузка спереди была коричневой, так как в ящике для игрушек у медведя в кармане нашёлся пипар-коок[1], попавший туда ещё в Рождество.