Кристина больше не придет

— Отвезу вас, — кратко бросил он. — Пока будете такси ждать, опоздаете к кошке.

Он достал из кармана брелок, неподалеку два раза тихо пропищала неприметная темно-синяя машина. Не оглядываясь, Шнайдер пошел к ней, мы с Геной, переглянувшись, заторопились следом. Павел Петрович уже выбрался из подвала и бросился было нам наперерез, но Гена без особой учтивости отодвинул его в сторону:

— Мурка нервничает, когда вокруг слишком много людей. А ей психовать нельзя. Адью.

Мы быстро сели на заднее сиденье, и Шнайдер резко дал по газам. Несмотря на невзрачный вид, машинка оказалась вполне резвой, и через пару секунд хватающий ртом воздух газетчик остался далеко позади.

— Теперь говори, куда ехать — отрывисто бросил он через плечо.

— К чертовому озеру, — так же нервно ответил Гена. — Со стороны трассы, дальше сами увидим.

— Что увидим? — потребовала я отчета. — Что случилось-то?

— Нашли? Кого? — сквозь зубы спросил Шнайдер. Я испуганно притихла.

— Да не знаю я, кого, — поморщился Гена. — Шатров позвонил, велел никому ни слова, а я, если желаю, могу приехать.

До озера мы ехали в гробовом молчании. На трассе машин было мало, и голые черные деревья вдоль дороги в заходящих солнечных лучах казались мертвецами, охранявшими путь в Преисподнюю. Я плотно запахнула на себе длинную плотную куртку, и тем менее, меня все сильнее трясло. Только бы не Олесю нашли, все крутилось в голове, словно заклинание. Только бы не Олесю!

Нужное нам место мы и правда опознали сразу. На одном из поворотов с трассы к озеру стояли сразу три полицейские машины с мигалками. Где-то впереди виднелись люди в форме, блестела натянутая между деревьями бело-красная узкая лента.

Наша машина притормозила на обочине, и тут же к нам кинулся один из оперативников, молоденький мальчик, раскрасневшийся от негодования:

— Мы к лейтенанту Шатрову! — опустив стекло, прокричал ему Гена.

— Да хоть к кому! — сердито крикнул молоденький опер. — Нельзя туда! Здесь ждите, если позарез!

Опустилось переднее стекло, и Шнайдер тихо спросил:

— Сынок, кого нашли?

Сопя от возмущения, парень развернулся к нему, хотел был что-то сказать и вдруг затих. Сопение понемногу утихало, дыхание становилось все более редким и спокойным. Я заворожено глядела за поединком, даже позабыв на время о цели приезда. Прошло, наверное, около минуты, парень уже стоял расслабленно, слегка нагнувшись и опираясь руками о переднюю дверь, и легко посапывал, словно во сне.

Прошло еще пару секунд, пока он ответил:

— Похоже, девчонку молодую. Но она в озере месяц лежит, не меньше, там непонятно ничего. Эксперты недавно приехали, скоро скажут.

— А как обнаружили? — все так же тихо и монотонно спросил Шнайдер.

— Подростки… два мальчишки на катамаранах катались, — теперь парень говорил быстро, словно захлебываясь словами. — И вдруг что-то на раму снизу наматываться начало. Веревка какая-то. Педали забуксовали. Они начали веревку вытягивать, а там что-то тормозит. Веревку вытянуть не удается, освободить раму тоже. Они перепугались до усрачки, решили, какая-то ловушка, п-ц им пришел, звонить родителям начали. Отец одного примчался, до катамарана добраться не может, вызвал МЧС. А те уж на катере подплыли, вытянули… мешок холщовый, к нему веревкой был какой-то груз привязан, но веревка от воды размокла и порвалась. Мешок на берег вытащили, разрезали, а там… Мне аж плохо стало.

Он на время прервался, слегка распрямился и долго смотрел перед собой остановившимся взглядом. Мы молчали, и парень заговорил снова.

— Девчонка молодая, волосы уже не голове не держатся уже, там и от головы мало что осталось, череп только… И одежда, даже не понять что, наверное, джинсы, ремень туго застегнут. Я слышал, эксперты говорили, что ее не раздевали, так во всей одежде в мешок и сунули. И сережки… там ушей нет, а сережки с камешками торчат!

Он резко согнулся вперед и уткнулся лбом в машину. Шнайдер тихо проговорил:

— Сынок, ты сейчас выпрямишься, оставишь нас тут и пойдешь к Шатрову. Скажешь, журналист приехал. Он знает, что делать.

Парень с трудом отлепился от нашей машины и, шатаясь, словно пьяный, побрел по тропинке к озеру. Я потрясенно смотрела ему вслед. Единственное, что слегка утешало — Олеся никогда не носила сережек. Она уверяла, что ее пышные локоны наматываются на них, и при каждом резком движении ей кажется, что оба уха оторвались от головы.

Так что в озере точно нашли не Олесю. Тогда Кристину? Или в городке пропала еще одна девочка?

Тоже слегка пошатываясь от усталости, к машине подошел Шатров. Невидящим взглядом мазнул по выскочившему навстречу Гене, кивнул Высунувшемуся из окошка Шнайдеру, нагнулся к открытому заднему окну и сказал мне, глядя куда-то в сторону:

— Лариса, хорошо, что вы приехали. Сейчас быстренько проведете опознание: это ваша подруга или нет. Надо хоть что-то исключить. Если не опознаете, мать Кристины пригласим уже в морг.

Я открыла дверь, он протянул руку, помогая мне выбраться наружу и одновременно оттесняя в сторону рванувшегося ко мне Гену. Тот увязался было за нами, но Шатров, не оборачиваясь, бросил: