Кристофер Нолан. Фильмы, загадки и чудеса культового режиссера

«Мёрф взяла без спроса дедушкину машину. Разбила ее. Сама цела вроде», – говорит Том. В следующем письме его играет Кейси Аффлек, трогательный и слегка осипший. Весьма уместное сочетание, ведь на камеру он поднимает своего первенца: «Его зовут Джесси».

Мы снова видим МакКонахи. При виде внука тоску в его сердце ненадолго заглушает любовь. Как и положено новоявленному дедушке, он машет в экран. «Прости, что пропал, – Том с трудом начинает следующее послание, потупив взгляд и пряча лицо за сцепленными руками. – Ох… На прошлой неделе умер дедушка. Мы похоронили его рядом с мамой…» МакКонахи застыл, по его лицу катятся слезы. Новости накатывают на него, будто волны на скалы. «Мёрф была на похоронах. Мы теперь нечасто ее видим», – продолжает Том. «Лоис говорит, что я должен отпустить тебя». МакКонахи качает головой, всего раз. «Так что… Знаешь, я тебя отпускаю…»

Видеоэкран гаснет, музыка обрывается, МакКонахи в отчаянии хватается за дисплей, словно пытаясь пробудить его к жизни. Наконец, даря герою надежду, звучит одинокая органная нота, а на экране вновь проступает зеленоватая картинка послания.

«Привет, пап», – говорит повзрослевшая Мёрф в исполнении Джессики Честейн. «Привет, Мёрф», – шепчет в ответ Купер, потрясенный при виде взрослой дочери. «Я ничего не отправляла тебе, пока ты был на связи. Злилась, что ты нас оставил. А когда ты замолчал, я поняла, что нужно смириться с твоим решением», – говорит она, едва справляясь с гневом. Циммер усиливает музыку новыми нотами, громкость постепенно нарастает. Мёрф отмечает день рождения. Ей исполнилось столько же, сколько было самому Куперу на момент отлета. «Так что сейчас – самое время тебе вернуться», – говорит она и выключает камеру.

Однако в этот момент камера переносится в кабинет прямо за спину кресла Мёрф. На полках стоят папки НАСА. Профессор Брэнд сидит позади героини и наблюдает за ней.

Пора нам услышать ее половину истории.

* * *

«Сцена с видеописьмами – один из тех моментов, которые в изначальном сценарии Джоны получились просто блестяще. Этот эпизод дает ключ к фильму, выражает его дух, – говорит Нолан. – Ничего подобного я раньше не видел. Эта сцена мощно откликнулась во мне. Мы долго обсуждали ее с Мэттью и решили отснять все видеопослания заранее. Мне не хотелось потом добавлять их в кадр с помощью графики. А Мэттью хотел, чтобы он впервые увидел эти записи уже на площадке, когда мы будем снимать его крупный план. Был риск, что его реакция окажется слишком натуралистичной, потому что данный эпизод пробуждал в нем его собственные отцовские чувства, – кажется, в одном дубле он и впрямь перебрал с искренностью. В этом плане работа актеров меня чрезвычайно увлекает. Я сижу на площадке и наблюдаю за ними, лицом к лицу, лишь изредка поглядывая в монитор, чтобы следить за мизансценой. Моя задача – постараться прожить эпизод так, как его увидят зрители, открыться их эмоциям. И бывает так, что актер играет чересчур искренне, нараспашку, и тем отталкивает зрителей от себя: сцена становится невыносимо тяжелой, мы словно вторгаемся в чужое личное пространство. Как если прибавляешь громкость слишком сильно, и звук начинает потрескивать. Так что одна из моих задач как режиссера – синхронизировать фильм с восприятием публики. И многих он действительно тронул за живое. Зрители часто рассказывают мне о том, как эта сцена повлияла на них. Так и было задумано. Для меня это очень трогательный момент. Он выражает то, что меня заботит и волнует».

Эскизы тессеракта, набросанные Ноланом от руки.

Мэттью МакКонахи и Маккензи Фой в декорациях тессеракта. Сказка про призрака – один из многих элементов, которые Нолан добавил в сценарий своего брата.

В «Интерстелларе» Нолана волнует то же, что волновало его в «Помни», «Бэтмене», «Начале» и «Возрождении легенды», – неприкаянность. «Дай бог вам не узнать, какое это счастье – снова увидеть другого человека», – говорит доктор Манн (Мэтт Деймон), когда герои обнаруживают его на ледяной планете. Его предательство предвещает занятная деталь: челнок Купера спускается сквозь толщу облаков, задевает одно из них и вдруг сбивает с него растрескавшийся осколок. Облако тоже состоит изо льда. Подобно мистеру Тодду, злодею из романа Ивлина Во «Пригоршня праха», доктор Манн постепенно сходит с ума, не вынеся изоляции и одиночества, и, дабы спастись, обманом заманивает «Эндюранс» на свою планету. Инстинкт выживания поборол в нем все остальные чувства. С похожим испытанием позднее сталкивается Купер, когда он проваливается в черную дыру Гаргантюа и застревает в тессеракте – гиперкубе, существующем в пяти измерениях. Герой может двигаться вперед и назад во времени, однако чувство вины намертво приковывает его к одному-единственному месту – комнате Мёрф. Мы снова вернулись к сказке о призраке, которым для своей дочери оказался сам Купер.