Кристофер Нолан. Фильмы, загадки и чудеса культового режиссера

Второй этап записи музыки прошел в студии Джорджа Мартина AIR, где Циммер собрал оркестр из ста человек – в том числе тридцать четыре струнных исполнителя, двадцать четыре духовых и четырех пианистов. Вскоре стало понятно, что вовремя записать всю необходимую для фильма музыку они не успеют, так что режиссер и композитор решили работать параллельно друг другу: пока Циммер записывал оркестр и фортепиано в студии AIR, Нолан руководил хором и органом в Темпл-черч, и наоборот.

Нолан и Ханс Циммер работают над музыкой к «Интерстеллару» (2014). Чтобы не выбиться из графика, им пришлось записывать саундтрек в двух местах одновременно. Фотография Джордана Голдберга.

«Нагрузка была колоссальной, – вспоминает режиссер. – Но к тому моменту мы уже много лет работали вместе и все более тесно сотрудничали, прорабатывая саундтрек. Мне очень хотелось подключиться к этой части творческого процесса, зарыться в музыкальные задачи, а не просто добавить к фильму уже готовую партитуру. Ханс любезно согласился, и я его не стеснял. Думаю, ему тоже не нравится, когда музыку кладут поверх фильма, будто свежий слой краски. Ханс любит глубоко погружаться в структуру фильма. И с каждым новым проектом я все чаще даю ему такую возможность. Работа у нас проходит так: Ханс присылает мне сложные, многослойные композиции и время от времени приглашает к себе в студию, чтобы мы разобрали их на отдельные элементы. В одной из композиций был органный мотив, всего в пару нот, и я предложил его зациклить, наметил возможные границы отрывка. Ханс сказал: “Завтра сделаю и перешлю”. На следующий день я получил от него мелодию под названием “Каракули для органа” – для него это была просто безделица, часть более сложной композиции, но он вывел из нее маленький прелестный мотив и переслал мне. Тем временем Ли монтировал сцену обратного отсчета, а на другом компьютере я тоже начал с ней играться и решил подложить музыку. Сказал ему: “Давай попробуем пустить фоном эту мелодию; мне кажется, там что-то наклевывается”. Композиция была очень необычная – необычная и сложная, пускай она и строилась всего на паре органных нот. Мы с Ли наложили ее на сцену и не могли оторваться: это было именно то, что нам нужно, идеальное попадание в эмоции. Оглушительная вещь».

Сцена запуска ракеты – один из главных кинематографических шедевров в карьере Нолана: обливающийся слезами МакКонахи уезжает прочь от своей дочери, пока за кадром идет бесстрастный обратный отсчет («Десять, девять, восемь, семь…»), а органная тема Циммера выходит на малеровское крещендо. Отсчет заканчивается, музыка обрывается, и экран охватывает огонь – мощнейший образ, в котором Нолан возвращается к сцене, впервые придуманной еще в 1929 году для немого фильма Фрица Ланга «Женщина на Луне». Идею предстартового отсчета Ланг позаимствовал у катушек с кинопленкой, где фильмы также предварялись таймером. Позднее, когда Ланг эмигрировал в США, «Женщину на Луне» посмотрели ученые НАСА, и под впечатлением от фильма обратный отсчет стал официальной частью процедуры запуска ракет. Так что каждый такой старт – это дань уважения дедушке кинонуаров.

В эпизоде с обратным отсчетом Нолан проговаривает главную тему «Интерстеллара» и заодно обыгрывает второй закон Ньютона: чтобы двигаться дальше, кого-то неизбежно придется оставить позади. Впрочем, после выхода фильма его звуковое решение многие встретили с раздражением, жалуясь на то, что за музыкой не разобрать диалогов. В одном кинотеатре в Рочестере, штат Нью-Йорк, даже пришлось разместить таблички с информацией для потенциальных зрителей: «Наша звуковая аппаратура работает исправно. Кристофер Нолан специально настроил звук в фильме таким образом, чтобы сделать акцент на музыке. Это часть художественного замысла». Иными словами, все претензии – к режиссеру.